Позывной Верити
Шрифт:
— Замок Крейг, — лаконично повторил этот призрак железнодорожного рабочего. — Один до Замка, мисс?
— Нет... Нет! — благоразумно сказала Мэдди, но потом, ведомая чистым безумием и, без сомнения, одиночеством, голодом и усталостью, добавила: — Не один, мне нужно будет вернуться. Поэтому обратный билет тоже, пожалуйста. Третий класс до Замка Крейг.
Полчаса спустя Мэдди корила себя: «Боже, что же я наделала!», пока древний ледяной двухвагонный поезд, покачиваясь, полз мимо бесчисленных безымянных платформ, погруженных во тьму, унося ее все дальше и дальше
Купе в поезде было освещено тусклым синим потолочным светильником. Вагон не отапливался. В купе Мэдди не было других пассажиров.
— Когда следующий поезд? — спросила она у проводника.
— Последний через два часа.
— А перед этим еще есть?
— Последний через два часа, — бесполезно повторил он.
(Некоторые из нас до сих пор не забыли английский времен Сражения при Каллодене в 1746, последней битвы на британской земле. Представьте, что будут говорить об Адольфе Гитлере двести лет спустя.)
Мэдди сошла с поезда в Замке Крейг. У нее не было багажа, кроме противогаза и полетной сумки, в которой лежала юбка — ее она должна была надевать, когда не летала, но в которую не было возможности переодеться — карта, записки пилота и круглая логарифмическая линейка для исчисления скорости ветра. Ах да, еще зубная щетка и две унции шоколада, выданные ей за последний рейс. Она помнила, как чуть не плакала от зависти, когда Димна рассказывала о том, что однажды провела ночь в хвосте Фокс Мота, едва не замерзнув насмерть. Мэдди задумалась о том, не замерзнет ли она прежде, чем поезд, с которого она только что сошла, двумя часами позже отправится обратно в Десайд.
Вот тут, кажется, стоит напомнить вам, что моя семья уже давно закрепилась в верхних эшелонах британской аристократии. Сама Мэдди, как вы помните, внучка торговца-эмигранта. В мирное время мы с ней даже никогда и не встретились бы. Не в этой жизни, разве что я решила бы приобрести мотоцикл в Стокпорте — возможно, Мэдди была бы там. Но если бы она не была такой резвой радисткой и так быстро не продвинулась бы по службе, вряд ли мы стали бы друзьями даже в мирное время, потому что британские офицеры не связываются с низшими чинами.
(Ни на секундочку я не поверила, что мы бы подружились — разве что снаряд не сдетонировал бы и не отправил нас в тартарары, да и Бог бы не спустился лично и не столкнул нас лбами в зеленой вспышке солнечного света. Но все случилось иначе.)
В любом случае, опасения Мэдди касательно этого непродуманного путешествия в большинстве своем основывались на том, что она не могла просто так пойти и постучать в двери Замка и спросить о ночлеге, или даже чашке чая, пока ждет обратного поезда. Она была всего лишь Мэдди Бродэтт и даже не наследница Марии, королевы Шотландцев, или Макбета.
Однако она не приняла во внимание Войну. От многих людей я слышала, что она разрушила классовую систему в Британии. Разрушила — громко сказано, но немного пошатнула точно.
Мэдди оказалась единственным пассажиром, сошедшим на станции «Замок Крейг», и после того, как она пять минут провела на платформе, окутанная сомнениями, начальник
— Вы — друг юного Джейми из Замка, правда?
На мгновенье Мэдди оказалась слишком удивлена, чтобы ответить.
— Он будет рад такой разумной компании, точно будет, он там один, в компании тех разгильдяев из Глазго.
— Один? — прокаркала Мэдди.
— Да, хозяйка уехала в Абердин на три дня вместе с Женской Добровольной Службой — паковать сигареты и носки и рассылать их мужчинам, которые сражаются в пустыне. Поэтому юный Джейми остался один на один с этими оторвами. Всех восьмерых, последних в очереди, приютила Леди — никто не хотел их забирать, слишком уж грязные мальцы, со вшами и соплями. Папеньки их работают на лодках, бомбы летят днем и ночью, детишки в жизни не бывали в таких поместьях. Леди сказала, что сумела вырастить собственных шестерых, пятеро из которых — мальчишки, поэтому и с восьмерыми чужими справится. Но она уехала и оставила юного Джейми подавать им чай изувеченной рукой....
Сердце Мэдди пропустило удар от мысли, что она помогает Джейми готовить чай для эвакуированных детишек из Глазго.
— Туда можно дойти пешком?
— Конечно, полмили по главной дороге к воротам, а затем милю вниз по тропе.
Мэдди поблагодарила его, в ответ на что он приподнял шляпу.
— Как вы узнали, что я друг Джейми? — спросила она.
— Ваши ботинки, — сказал начальник станции. — Все ваши ребята в КВС носят такие же. Ни разу не видел, чтобы юный Джейми снимал их. Хотел бы я иметь пару таких же.
Мэдди направилась в Крейг-касл через ветреную тьму, клокоча от легкомысленного смеха, облегчения и предвкушения.
«Я член КВС!» — подумала она и рассмеялась в темноту.
Крейг-касл был небольшим замком — по сравнению с Эдинбургом или замками Стерлинг, или Балморал, где Король жил в летнее время, или Гламис, где обитала Королева. Но это был настоящий замок, служивший верой и правдой уже около шестисот столетий, с собственным колодцем на случай осады и подземельем, которые можно было использовать как погреба или винные склады, и четырьмя бесконечными винтовыми лестницами, к которым даже не все комнаты имели доступ. Одна из комнат была изолирована стеной (наружу выходило окно и был дополнительный камин, поэтому мы были уверены в том, что она существует). К тому же, была оружейная, и комната для бильярда, и комната для курения, две библиотеки, бесчисленные опочивальни и залы искусств и так далее. На данный момент большинство из них пустует, поскольку все ушли на войну, включая прислугу.
Замок показался Мэдди безлюдным — конечно, на улице ведь ночь, — но она решительно загремела железным молоточком по входной двери, и в конце концов ей открыл Очень Грязный Эвакуированный из Глазго, измазанный яйцом от уголка рта прям до уха. В руках у него был жестяной подсвечник со свечей.
— Ловкач Джек, — назвала его Мэдди.
— Меня зовут Джок, — ответил эвакуированный.
— Я прервала ваше чаепитие?
Джок ответил потоком возбужденных восклицаний с характерными для Глазго звуками. С таким же успехом он мог говорить на немецком — Мэдди его не понимала.