Прах и тень
Шрифт:
В первый момент я еще надеялся, что хулиганам нет до меня дела и они просто пройдут мимо, но их вожак, грузный мужчина с короткими, щетинистыми волосами и тяжелой челюстью, кивком велев остальным ждать, подошел ко мне, постукивая дубинкой по мясистой ладони.
— Добрый вечер! — поздоровался я. — Какие-то проблемы? — И обратился к спутникам: — Как, парни? Что скажете? Коротышка ведь говорил, что у этого типа будут проблемы, верно?
Четверо остальных рассмеялись, хлопая по спине тощего человечка со злыми глазами и большим ртом.
— Точно! Видать, у него на душе неспокойно.
— Послушайте, сэр, — начал было я. — Мне…
— Секундочку,
— Послушайте, милейший…
— А теперь представьте себе, что я, Изикиел Хаммерсмит, человек прямой по своей натуре, зову дружков из паба, чтобы выяснить, кого этот тип поджидает в темном переулке, в десяти ярдах от меблированных комнат моей сестры.
Детина злобно ухмыльнулся и поднял глаза на грязный притон из красного кирпича.
— Нет-нет, дядя, — изрек он с притворной грустью. — Такие, как ты, должны иметь очень вескую причину, чтобы шляться в наших краях после наступления темноты. — Его сиплый голос перешел в шепот. — Клянусь Всевышним, ты не найдешь себе шлюхи, пока мы не разберемся с тобой!
Я потянулся за револьвером, чтобы предотвратить кулачную расправу пятерых над одним, но смуглый парень с оторванным левым ухом выскочил вперед и ударил меня по руке палкой. Он еще дважды занес свою дубину: один удар прошел рядом с рукой, другой был направлен в шею, но я сумел увернуться и он пришелся в плечо. Парень подошел настолько близко, что я сумел нанести свой излюбленный хук левой, который много лет обеспечивал мне полную свободу передвижения в стенах славящейся своими драками средней классической школы.
И тогда позади меня в проулке появился очень худой человек, что-то тихо насвистывающий себе под нос, с щеткой на длинной ручке. Все его лицо и темная одежда были покрыты слоем сажи. Я сразу понял, что это трубочист, возвращающийся домой после рабочего дня. Каким-то краешком своего сознания я с удивлением отметил, что мелодия, которую он насвистывает, — из оперы «Парсифаль» Вагнера, но размышлять об этом было некогда: трубочист резко остановился при виде шайки громил, скопившихся в узком проходе.
— Что тут происходит? — спросил он.
— Иди своей дорогой, если не хочешь тоже огрести по первое число, — ответил Хаммерсмит, отходя в сторону, чтобы дать пройти трубочисту. — Этот джентльмен охотится на шлюх, а мы помогаем ему забыть о них.
Судьба, как мне не раз приходилось убедиться, весьма изменчива. В следующий миг пятеро вооруженных палками скотов набросились на двух мирных людей, вовсе не желающих вступать в драку. Еще через мгновение двое из пятерых лежали на земле, воя от боли, после того как получили по ребрам орудием трубочиста. Хаммерсмит, с трудом избежавший удара, рыча от ярости, бросил дубинку на землю и извлек из кармана весьма зловещего вида нож с короткой ручкой, после чего бросился на моего нового союзника.
Я сумел наконец вытащить револьвер, но он не понадобился. Трубочист нанес громиле сокрушительный прямой удар в солнечное сплетение, прошипев:
— Быстро бежим отсюда!
После чего Шерлок Холмс — а это был он — схватил меня за руку, и мы припустили со всех ног вон из этого проулка, пересекли извозчичий двор, преодолели низкую ограду и растворились во мраке продуваемой ветром холодной осенней ночи.
Мы
Быстро поднимаясь по темной лестнице и совсем забыв об осторожности, я чуть не упал, но Холмс втащил меня на лестничную площадку, не дав провалиться в дыру на прогнивших деревянных ступенях. Преодолев еще два марша, мы прошли по недлинному коридору. Мой друг распахнул настежь дверь, если это слово вообще применимо к этому щиту из грубо сколоченных досок.
— Позвольте торжественно представить вам ист-эндский филиал частного детективного агентства «Бейкер-стрит» — центр, куда сходятся все нити расследования по делу Потрошителя.
Шерлок Холмс снимал, насколько позволяли его доходы, примерно пять-семь тайных убежищ в разных частях Лондона. Удобства в некоторых из них ограничивались лишь тазом и сундуком с одеждой, но мой друг часто использовал эти норы, чтобы срочно укрыться от погони или переодеться. За долгие годы сотрудничества Холмс приводил меня в три таких убежища. Видимо, его природная скрытность не позволила мне увидеть остальные.
Этот угол, снимаемый в Уайтчепеле, представлял собой почти квадратную комнату без окон. Все стены были заклеены географическими картами и газетными вырезками. Дверь запиралась изнутри двумя прочными засовами, что Холмс тут же и продемонстрировал, а затем повернулся ко мне:
— Хотелось бы, конечно, познакомить вас с нашим филиалом при менее драматичных обстоятельствах, но, во всяком случае, вы имели возможность убедиться в его полезности. Мы сейчас находимся на Скарборо-стрит, к югу от Уайтчепел-роуд. Обратите внимание, что мы имеем под рукой полезную информацию, а также все для того, чтобы выполнить требования гигиены и благопристойности. На угловом столике бутылка отличного бренди. Угощайтесь тем, что привлечет ваше внимание.
«Угловой столик» оказался перевернутой вверх дном бочкой для воды, прислоненной к набитому соломой матрасу и кучке чистых, хотя и потертых, серых шерстяных одеял. В комнате не было никаких ковриков, отсутствовала мебель, если не считать выглядевшую весьма опасной в пожарном отношении плиту рядом с камином, обшарпанный письменный стол и два стула, один из которых в прошлой жизни был упаковочной клетью оранжевого цвета.
— Холмс, чем вы все-таки занимались в этой каморке?
Я недолго думая подошел к бутылке на импровизированном приставном столике, дивясь эксцентричности своего друга. Он снял пальто и уселся на оранжевый ящик, энергично вытирая перепачканное сажей лицо куском влажной ткани.
— Познакомился со многими военнослужащими армии Ее величества, попавшими под влияние Papaver somniferum. [30] Надеюсь обнаружить завтра жилище Блэкстоуна.
Хотя теперь мой друг выглядел веселым, я видел, что он ужасно устал.
30
Мак снотворный (лат.).