Правда о Порт-Артуре. Часть II
Шрифт:
Лейтенантъ Подгурскій ликовалъ. Нужно отдать полную справедливость, что этотъ офицеръ, не говоря уже про выдающуюся храбрость, храбрость, которая поражала всхъ, былъ вмст съ тмъ замчательно изобртателенъ и подвиженъ. Въ теченіе всей осады проявляя непрестанно удивительную энергію, онъ не мало принесъ непріятностей японцамъ, а на своихъ дйствовалъ въ самыя критическія минуты благотворно.
Съ горки, гд производился опытъ, по какой-то непонятной случайности мы возвращались домой en quatre: Стессель, Смирновъ, Хвостовъ
Давно мн пришлось слышать, что на холм, на которомъ только что производился опытъ, погребенъ китайскій генералъ, защищавшій Артуръ отъ японцевъ. Меня подмывало спросить объ этомъ сейчасъ. Я громко началъ:
— Кажется, холмъ, на которомъ мы только что были, служитъ могилой главнаго китайскаго начальника, защищавшаго Артуръ.
— Разв? я объ этомъ не слышалъ. Вотъ Хвостовъ долженъ знать — сказалъ Стессель.
— Кажется, здсь.
— А гд онъ былъ убитъ? Говорятъ, на Большомъ Орлиномъ Гнзд, гд онъ наблюдалъ за штурмомъ?
— Не знаю, не знаю.
Зашла рчь о свист пуль.
— Вотъ Евгеній Константиновичъ — сказалъ Смирновъ — отлично уметъ теперь различать свистъ нуль, какая на излет, какая…
— А я не могу различить — возразилъ Стессель: глухъ на ухо.
Мы подходили къ дому Стесселя. Навстрчу, отдлившись отъ огромнаго стога сна, бжалъ щенокъ.
— Юпилазъ, Юпилазъ — звалъ и ласкалъ Стессель — я этого пса назвалъ въ честь геройской защиты Юпилазы.
— А отчего не Куинъ-Саномъ? онъ много памятне намъ — пошутилъ я.
— Ну-съ, господа, до свиданія. Такъ помните — завтра парадъ я назначилъ въ 8 часовъ.
— Ваше превосходительство, это немного поздно.
— Почему?
— Японцы начинаютъ бомбардировку съ разсвтомъ. Если завтра будутъ бомбардировать городъ, не состоится торжество.
— Ну вотъ, вотъ, онъ все шутитъ. До свиданія, господа!
Войска были уже выстроены къ параду въ 7 часовъ утра на площади казармъ 10-го восточно-сибирскаго стрлковаго полка.
Ровно въ 7 1 /2 часовъ прибылъ генералъ-адъютантъ. Начался обходъ войскъ.
Я сталъ на лвомъ фланг, нсколько отступя отъ группы генераловъ, штабъ и оберъ-офицеровъ, не бывшихъ въ строю.
Стессель, увидавъ меня, крикнулъ на всю площадь:
— Штатскіе, назадъ!
Не сразу вс поняли, что этотъ окрикъ былъ по моему адресу. Кругомъ, кром меня, никого ни было. У стнъ зданій приткнулись рдкія фигуры нестроевыхъ.
Публика совершенно отсутствовала.
Кончился обходъ.
Началось молебствіе.
На фронт опять тишина.
День ясный и жаркій.
Кончился молебенъ.
Офицеры прикладывались ко кресту…
— Полковникъ Хвостовъ — послышался опять голосъ Стесселя, махавшаго въ воздух кулакомъ: скажите Ножину, если онъ еще разъ позволитъ себ стать въ строй,
Раздалась команда. Все стихло.
Генералъ Стессель читалъ Высочайшую телеграмму. Громовое "ура" покатилось. Оркестръ игралъ гимнъ.
Еще живые артурцы, приготовившіеся умирать, благодарили Царя за милость.
Долго, очень долго гремло это восторженное "ура!"
Но клики стихали. Оркестръ умолкъ.
Опять и здсь и кругомъ тишина.
На фронт затишье.
На середину площади шелъ комендантъ…
Тишина — совсмъ, совсмъ тихо.
— Друзья! вы сейчасъ слышали о Высочайше дарованной войскамъ крпости Портъ-Артуръ милости. Вмст съ этимъ Государь Императоръ пожаловалъ нашему начальнику и руководителю генералъ-адъютанту Стесселю орденъ Св. Великомученика и Побдоносца Георгія третьей степени. Свтъ этой высокой военной награды озаряетъ и насъ, всхъ защитниковъ крпости и соратниковъ генералъ-адъютанта Стесселя.
Воздадимъ же ему подобающую воинскую почесть!
Генералы, штабъ и оберъ-офицеры, по своимъ мстамъ!!!
Слушать моей команды!!
Парадъ! Слушай!..
На караулъ!
Музыка, — стрлковый маршъ!
Новому Георгіевскому кавалеру, генералъ-адъютанту Стесселю — ура!
Грянулъ оркестръ. Понеслось "ура". Смирновъ въ центр площади — салютуетъ. Стессель впереди группы офицеровъ. Кругомъ покоемъ стройныя линіи ротъ. Все словно окаменло. Генералъ-адъютантъ махнулъ. Все опять смолкло.
Стессель благодаритъ поклономъ коменданта. Смирновъ отдавалъ честь.
— Ребята! Когда будетъ снята осада, и вы разойдетесь по разнымъ мстамъ Россіи, то везд разскажите, что въ дни тяжелой осады Артура комендантомъ этой крпости былъ генералъ-лейтенантъ Смирновъ, который, непосредственно руководя обороной, командовалъ войсками и рзтководилъ ихъ геройскими дйствіями.
Въ честь генералъ-лейтенанта Смирнова — "ура"! закончилъ Стессель.
Опять "ура", опять оркестръ.
Опять безконечныя здравицы и много, многоглаголаніе. Генералъ Стессель воодушевился.
Здравицы наконецъ закончились здравицей за общаго любимца раненыхъ, самоотверженнаго идеалиста егермейстера Балашова.
Съ парада я прямо отправился къ Смирнову.
— Ваше превосходительство, разршите съ первой отходящей шаландой выхать изъ Артура.
— Это почему?
— Вы были свидтелемъ сегодняшней сцены во время парада…
— Хорошо, я вамъ дамъ разршеніе, если вы уже такъ хотите хать.
Но все это вздоръ-съ! Что это за малодушіе!
— Я хочу прохать къ Куропаткину и разсказать все, что тутъ происходитъ, а затмъ вернусь.