Правда о Порт-Артуре. Часть II
Шрифт:
Канулъ въ вчность одиннадцатый часъ 10-го августа 1904 года, и по единому знаку Ноги живая лавина людей неудержимо полилась на Артуръ…
Изъ лощинъ, овраговъ, долинъ показались японцы…
Затрещали винтовки, зарокоталъ пулеметъ, загудли, загромыхали орудія, завыли снаряды, запли пули…
Брызнули лучи прожекторовъ…
Зашипли, какъ огромныя зми, боевыя ракеты, стремительно несшіяся на небо, и, разрываясь на сотни огромныхъ, яркихъ шариковъ, затмившихъ свтъ вчныхъ звздъ, — ослпили атакующихъ, бжавшихъ на насъ
Бгутъ, падаютъ, подымаются, кучами валятся, копошатся…
На фосфорическомъ свт прожекторовъ — красно-кровавые взрывы снарядовъ.
Вой, гулъ, трескъ, грохотъ, ревъ тысячъ людей.
Бгутъ они, падаютъ, падаютъ… Страшно, жутко.
Наши, во весь ростъ, прицльно развили незтмолкаемый пачечный огонь.
Все кругомъ гремитъ и стонетъ. Что-то стихійное!
Не штурмъ, а адъ!
Но вотъ — тише, тише…
Японцы не выдержали, отхлынули.
Лучи прожекторовъ впились впередъ и медленно ведутъ. Живыхъ почти не видно, одни трупы; раненые копошатся…
2 часа ночи.
Вторая волна надвигается. Еще неудержимй.
Ливень чугуна, свинца и стали не можетъ сломить.
Съ невроятными усиліями атакующіе овладли Китайской стнкой противъ Заредутной батареи.
Идетъ рукопашный бой. Наши штыками выбиваютъ.
Лучи прожектора впились, свтятъ — свтомъ могилы.
Грозная картина и отвратительная.
По приказанію Смирнова, отъ Перепелиной горы бгомъ приближались послднія 2 роты резерва.
Прожектора свтятъ — утпорно, настойчиво.
Бой стихаетъ на стнк. Послднихъ живыхъ враговъ добиваютъ.
Лучи поползли дальше, ищутъ враговъ.
Все пространство, до чего ни коснутся они, усяно трупами.
3 часа. Ночь глубокая.
Луна уже на закат. Въ город тихо. Начался третій штурмъ. Безстрастный Ноги хочетъ добиться своего. Кровавая завса поднялась. Живая новая волна людей катилась. Бгутъ. Ударъ этотъ, страшный ударъ волны живой сопровождался не храбростью людей! Нтъ!
Это былъ ударъ, натискъ, прыжокъ разсвирпвшаго, разъяреннаго, опьяненнаго кровью стада тигровъ — но не людей.
Сатанинскій говоръ тысячъ винтовокъ, раскаты орудій, пулеметовъ, посылавшихъ тучи металла и огня — были не дйствительны. Волна взметнулась, ее гналъ ураганъ.
Волна людей, свтящаяся въ лучахъ прожекторовъ, въ блеск ракетъ, кипла и неудержимо-властно неслась впередъ.
Волна, заливавшая потоками горячей человческой крови; какъ брызгами, устилавшая долины, овраги, балки горячими, исковерканными трупами, корчившимися, кричащими ранеными, — взметнулась обрушилась и перекатилась черезъ Китайскій валъ…
Японцы неудержимо лзли на Заредутную, Волчью батарею и наполовину овладли ею.
Прибывшія во-время 2 роты спасли все.
Посл рукопашнаго отчаяннаго боя, враги были опрокинуты, и вс до единаго легли костьми.
Волна отхлынуда и захлестнула заднихъ. Самый страшный моментъ!
Густые
Красноватый паръ на фон рвущихся снарядовъ и блекнувшихъ лучей прожекторовъ подымался надъ долиной смерти, словно предразсвтный Туманъ.
Да, востокъ уже и пылалъ за горами.
Погасли огни.
Свтло уже …
Наши утомились.
Штурмъ отбитъ.
Ни пяди земли не отдали врагамъ.
Но зато страшно было глядть впередъ и вокругъ.
Взошло солнце…
Сплошныя, въ нсколько рядовъ, груды труповъ на еще намъ принадлежащей земл. Смерть торжествовала.
22,000 жизней сломились на сопротивленіи крпости, которую японцы ршили взять открытой силой.
Вс надежды Японіи на быстрое паденіе Артура разсялись, какъ дымъ.
Это былъ моральный ударъ.
Пришлось начать правильную осаду.
Ноги никакъ не ожидалъ, во что превратился Артуръ въ рукахъ Смирнова.
Съ занятіемъ японцами редутовъ I-го и II-го, они сли, присосались къ нашему сверо-восточному фронту.
Исходящій уголъ этого фронта былъ почти въ ихъ рукахъ. Я говорю "почти" потому, что большую часть времени развалины ихъ являлись нейтральной зоной, благодаря развиваемому по нимъ Смирновымъ страшному артиллерійскому огню. Японцы не могли тамъ держаться и занимали его лишь рдкимъ сторожевымъ охраненіемъ.
Какъ только редуты были оставлены, генералъ Смирновъ, придавая владнію ими огромное значеніе, ршилъ во что бы то ни стало вернуть ихъ, отбросить японцевъ отъ фронта и этимъ заставить осаждающаго начать атаку снова.
Онъ придавалъ владнію редутами столь важное значеніе въ дальнйшей оборон крпости, что ршилъ для достиженія этой цли пожертвовать, если бы понадобилось, даже двумя-тремя тысячами стрлковъ.
Возвратъ редутовъ, какъ я уже говорилъ, страшно затруднилъ бы противнику постепенную атаку.
Ему пришлось бы брать редуты либо вновь фронтальной атакой, либо издали начать веденіе инженерныхъ работъ.
Генералъ Смирновъ ршилъ организовать сильную вылазку.
Вмшательство Стесселя въ это дло испортило все. Онъ своимъ приказомъ отъ 18 августа, № 552, парализовалъ намреніе Смирнова организовать сильную вылазку, настаивая на вылазкахъ партіями.
Усовщеванія Смирнова, Кондратенко не привели ни къ чему: Стессель былъ твердъ въ своемъ ршеніи.
Небольшія же вылазки на редуты, кром напрасной траты людей, не приводили положительно ни къ какимъ результатамъ.