Правда о Порт-Артуре. Часть II
Шрифт:
Походъ этотъ безусловно погубилъ бы вс суда, т. к. противникъ за цлый мсяцъ усплъ починиться и отдохнуть. Встрча въ открытомъ мор съ вдвое сильнйшимъ, свжимъ и преобладающимъ въ ход противникомъ, имвшимъ въ своемъ распоряженіи огромное количество миноносцевъ, — окончилась бы полнымъ разгромомъ эскадры, а Артуръ остался бы безъ снарядовъ и нсколькихъ тысячъ защитниковъ, успвшихъ уже доказать свой героизмъ, отвагу и презрніе къ смерти.
Какъ назначеніе Вирена, такъ и назначеніе Лощинскаго
Какъ первый, такъ и второй въ теченіе всей кампаніи (первый въ длахъ "Баяна", второй въ дл охраны береговъ и минированіи бухтъ) явились самыми выдающимися, какъ по энергіи, храбрости, такъ и деспособности, старшими морскими начальниками.
Сегодня, несмотря на довольно сильное недомоганіе, Смирновъ выхалъ на вновь оборудываемую третью линію артиллерійской обороны, на которой устанавливались орудія съ броненосцевъ и крейсеровъ.
Эта новая линія шла отъ сверной части городской ограды на Каменоломенный кряжъ, Отрожную гору и Большую гору.
Работы по всей линіи кипли. Разрабатывались дороги, рыли, кололи, взрывали, подвозили лсъ…
— Эхъ, и молодцы же эти матросы! Любо, дорого смотрть, какъ они работаютъ!
Здорово, друзья! Здорово, родные! то и дло привтствовалъ работавшихъ комендантъ.
— Молодцы, молодцы моряки, стрлкамъ не уступятъ. Смотри у меня!
Противникъ замтилъ производимыя работы и поэтому всю площадь держалъ въ шрапнельномъ огн.
Работы шли безостановочно, съ лихорадочной поспшностью.
На шрапнель никто не обращалъ вниманія — раненыхъ еще не было.
— Какъ только выведу эту линію — я буду совершенно покоенъ.
— А японцы-то затихли?
— Китайцы доносятъ, что они что-то замышляютъ на западномъ…
— Дйствительно, они сильнй зашевелились тамъ.
— Ну, за тотъ-то фронтъ я спокоенъ.
— Ваше превосходительство, они, врно, будутъ штурмовать Высокую гору? спросилъ Гаммеръ.
— По всему вроятію, да.
Но у нихъ еще очень мала артиллерія для атаки этой горы. А поведутъ, поведутъ, непремнно поведутъ. Вс данныя къ тому.
Обойдя пшкомъ всю третью линію, комендантъ, совершенно уже измученный, отдавъ послднія распоряженія по установк орудій, потребовалъ лошадей.
Мы быстро приближались къ городу. Подъзжая къ дому "раіона", встртили Стесселя.
— Ну-у-у, такъ и есть — гд военнаго корреспондента увидишь, тутъ и коменданта жди, ха, ха, ха — грубо привтствовалъ насъ новый генералъ-адъютантъ и кавалеръ…
Смирновъ, поздоровавшись, ничего не отвтилъ.
Грубость Стесселя была слдствіемъ новой, незаслуженно полученной, Высочайшей награды.
Стессель умышленно оскорблялъ Смирнова.
Какъ долженъ былъ поступить Смирновъ?
Полковникъ Артемьевъ, прекрасно понимая, что пожалованіе Стесселя генералъ-адъютантомъ вызвано было той безсовстной
Приблизительно въ это время получились съ прибывшей изъ Чифу шаландой газеты, между прочимъ No Ostasiaticher Loyd.
Въ номер этомъ, очень подробно распространявшемся объ Артур, между прочимъ говорилось:
"…Душа и сердце обороны Артура — это не прославленный на весь міръ Стессель, а комендантъ Артура, генералъ лейтенантъ Смирновъ…"
Злосчастный No этотъ попалъ сначала къ Фоку, а затмъ, подчеркнутый краснымъ карандашемъ, былъ преподнесенъ генералъ-адъютанту въ перевод и при соотвтствующихъ, конечно, комментаріяхъ по поводу этой статьи.
Генералъ-адъютантъ понялъ, что виною всему "Новый Край", цлый уже мсяцъ подробно описывающій вызды и работу Смирнова какъ на всемъ, такъ и на атакованномъ фронт…
Онъ понялъ, что "Новый Край", попадая въ Чифу, непреложно будетъ опровергать своимъ правдивымъ повствованіемъ вс хвалебные гимны, составляемые на англійскомъ язык поручикомъ Малченко и полковникомъ Рейсъ и періодически отправляемые въ Шанхай съ благословенія ихъ начальника.
Онъ понялъ, что этой крамольной газет, подрывающей его авторитетъ артурскаго колосса, нужно зажать ротъ.
Въ лиц своего друга и пріятеля генерала Никитина, спеціализировавшагося исключительно на чрезмрномъ употребленіи алкоголя, юродствованіи подъ впечатлніемъ Бахуса и собираніи всевозможныхъ гарнизонныхъ сплетенъ, — генералъ-адъютантъ нашелъ дятельнаго и талантливаго совтника.
Къ нимъ не преминулъ присоединиться Фокъ, приласкался и Рейсъ.
Друзья и Бертрамъ ршили дйствовать. Ждали лишь удобнаго случая. Новая телеграмма отъ Государя была какъ нельзя кстати: она развязала имъ окончательно руки.
Не успли мы оправиться отъ неожиданнаго удара, гораздо боле тяжелаго, чмъ вс предшествовавшія бомбардировки; не успли мы освоиться, привыкнуть къ мысли, что Стессель, Стессель генералъ-адъютантъ, въ душ тая слабую надежду, что, можетъ быть, это ошибка, — какъ раздался второй ударъ.
Стессель награжденъ Георгіемъ 3-ей степени!!
Стессель, оказывается, герой!
Нашъ Стессель герой!?
Какъ пало въ нашихъ глазахъ значеніе Георгіевскаго креста!
Жутко становилось при сознаніи, что тамъ, далеко, въ родной Россіи, обманутъ Государь, милліоны обмануты.