Правила для любовницы
Шрифт:
Леди Серена внезапно встав, потеряла сознание. Лорд Ладхэм был слишком удивлен, чтобы поймать ее.
— Бен! — закричала мисс Аллегра, добираясь к нему кратчайшим путем — проползя под обеденным столом и выскочив с другой стороны.
Козима осталась сидеть неподвижно за фортепьяно. Бенедикт выглядел изможденным в своей черной одежде. Он загорел. Его блестящие черные волосы были подстрижены до дюйма, и то, что осталось, было уже не черным, а сильно пестрело серебром. Он был одним из тех несчастных мужчин с синими мордами, которым нужно
Для нее он выглядел совершенно прекрасно.
— Ты выглядишь таким старым! — воскликнула Элли.
— Боже мой, — пробормотал лорд Уэстлендс, подходя, чтобы пожать ему руку. — Боже! Это вы. Мы думали, что вы мертвы, сэр, э-э, мой лорд. Как приятно видеть вас!
— Поздравляю, мой лорд, — ответил Бенедикт, — с вашей помолвкой.
Уэстлендс покраснел от смущения.
— Все были так расстроены из-за вас… вашего… — замолчал он в смущении. — Мы думали, что маленький бал cможет поднять всем настроение.
Лицо Бенедикта не выдало ничего из того, что он мог чувствовать. Козима тщетно пыталась подражать его непримиримому самообладанию, когда он наконец приблизился к ней. Она дрожала с головы до ног.
Она начала заикаться, как идиотка.
Он поклонился ей.
— Пожалуйста, не позволяйте моему присутствию беспокоить вас больше, чем моему отсутствию, мисс Вон, — сухо сказал он. — Прошу вас, закончите Моцарта.
Как-то она не упала в обморок. Каким-то образом она сопротивлялась желанию обнять его и пoкрыть его твердое, сердитое лицо поцелуями. Как-то она не заплакала. Каким-то образом она сохранила свое лицо.
— Я не буду, — сказала она слабо.
— Вы пропустили ключевое изменение в середине адажио, — отметил он.
— Вы вернулись из мертвых, чтобы сказать мне это? — Ее голос дрожал.
— Играйте! — Бенедикт убеждал, когда она сидела, уставившись на него. — Вам, определенно, нужна практика.
Через мгновение она повиновалась.
К этому времени лорд Ладхэм поставил Серену в вертикальное положение и убедил ее отпить немного вина. Теперь он подошел к лорду Оранмору в качестве посла.
— Серена была опустошена, милорд, как я уверен, вы можете представить.
— Боюсь, что мое воображение не так безгранично, как у Вашей светлости.
— Сэр! — Ладхэм запротестовал. — Серена сильно страдала. Небольшая доброта не помешает. Она верила, что вы мертвы в течение нескольких недель.
Серена слабо улыбнулась Бенедикту. Она пыталась оценить светлую сторону. Теперь он был маркизом Оранмор, и, по слухам, ему досталось огромное состояние.
— Мой лорд, — сказала она. — Я не могу передать, как я рада вас видеть.
— Понятно, — ответил он. — Я договорился, чтобы мы поженились на следующей неделе.
Серена затряслась.
— Так скоро, мой лорд?
— Мой недавний опыт научил меня, что жизнь коротка и драгоценна, —
— Оранморе! — воскликнула она. — Вы не имеете в виду...! Вы не собираетесь жить в Ирландии?
— Конечно, — ответил он. — Я — лорд Оранмор. Я должен жить среди моих людей. Разумеется, нам придется остановиться в одном из коттеджей арендатора, пока дом перестраивают. Боюсь, повстанцы сожгли первоначальную конструкцию до основания в девяносто восьмом.
— Повстанцы! — пискнула Серена, побелев. — Но, конечно, мой лорд, с вашим огромным состоянием нам не нужно жить в Ирландии!
Бенедикт сжал ухо, как будто у него были проблемы со слухом.
— Огромным состоянием?
— Разве вы не богаты? — воскликнула она.
— Я полагаю, что да, — ответил лорд Оранмор, — по ирландским стандартам. Думаю, вам не придется есть капусту более двух раз в неделю.
— Как насчет состояния, которое вы унаследовали от вашей тети? — она потребовала.
Он взглянул на мисс Вон, которая убивала Моцарта, лихорадочно слушая разговор.
— Я, кажется, утратил его, — сухо сказал он.
— Не волнуйтесь о ерунде! — воскликнула мисс Аллегра Вон. — Где вы были все это время? Что вы делали? И почему вы не умерли?
— Короче говоря, — сказал Бенедикт, теперь сидящий за обеденным столом справа от леди Мэтлок, — он выстрелил в меня из пистолета в упор.
Сидя на подлокотнике его кресла, Элли задохнулась от ужаса. Бенедикт сделал паузу, чтобы наградить себя глотком кларета. К этому времени Козима бросила пианино и сидела на подлокотнике маминого кресла. Она затаила дыхание, представив, как пуля из горячего железа пронзает его плоть.
— Куда попала пуля, кузен Бен? — Элли потребовала. — У вас есть шрам?
— Он целился мне в сердце, мисс Аллегра, но произошла осечка.
— Тогда это было чудо! — Элли вздохнула.
— Это не было чудом, мисс Аллегра, — нетерпеливо сказал он. — Хороший убийца добросовестен, a Теди не был. Он не держал свой порох сухим, вот и все. Когда его оружие выстрелило, я встал и ударил его по лицу. Пистолет влетел в карету и приземлился на сиденье рядом со мной.
— Хорошо, — одобрительно сказала Элли, на нее этот момент произвел благоприятное впечатление.
— Не перебивайтe, — строго сказал Бенедикт. — Мастер Теди стал очень вежливым после этого. Он признался во всем. Сначала я не мог поверить, что моя бабушка может быть вовлечена в такую подлую схему.
— Леди Оранмор! — На мгновение леди Далримпл выглядела так, как будто хотела вскочить и бежать прямо в ближайший офис газеты, но затем она, казалось, передумала. «Кто» и «что» не хватало журналистам, как она знала по горькому опыту. Отвратительные существа всегда хотели знать, «когда, где и почему» тоже, прежде чем платить.