Правила для радикалов

Алински Сол

Паника в этой корпорации была понятна по характеру ограблений, ведь ни при одном из них не было взято ничего, что могло бы создать впечатление, что воров интересует обычная пожива, — они забрали только записи, относящиеся к корпорации.

Даже у самого большого дилетанта-грабителя хватило бы ума поступить не так, как поступило частное детективное агентство, нанятое этой корпорацией.

Полицейские департаменты Калифорнии и Чикаго согласились с тем, что «корпорация с таким же успехом могла оставить свои отпечатки пальцев повсюду».

В драке можно

практически всё. Доходит до того, что вы перестаёте извиняться, если случайный удар приходится выше пояса.

Когда корпорация совершает ошибку, подобную той, что ограбила мой дом и офис, моя видимая публичная реакция — это шок, ужас и моральное возмущение.

В данном случае мы сделали заявление, что рано или поздно она предстанет перед подкомитетом Сената США по расследованию этого преступления, а также целого ряда других нарушений.

Приняв присягу и получив иммунитет Конгресса, мы обнародуем эти действия.

Эта угроза, а также тот факт, что в Южной Калифорнии было совершено покушение на мою жизнь, поместили корпорацию под публичное подозрение в случае, если случится удачное покушения.

И вот в какой-то момент я оказался в мотеле на тридцать номеров, где все остальные комнаты были заняты людьми из их службы безопасности.

Это стало ещё одним дьяволом в шкафу, который начал преследовать эту корпорацию и продолжил оказывать на неё давление.

Двенадцатое правило: ценой удачного нападения становится предложение вами конструктивных альтернатив.

Нельзя рисковать оказаться в ловушке врага, когда он внезапно согласится с вашим требованием и скажет: «Вы правы — мы не знаем, что делать с этим вопросом. Теперь вы нам скажите».

Тринадцатое правило: выберите цель, обездвижьте, персонализируйте и присвойте ей полюс.

В тактике конфликта существуют определённые правила, которые организатор всегда должен рассматривать как универсальные.

Одно из них — оппозицию нужно вычленить как цель, затем «обездвижить».

Я имею в виду, что в сложном, взаимосвязанном городском обществе становится всё труднее определить, кто виноват в том или ином зле.

Происходит постоянное и в какой-то степени обоснованное перекладывание ответственности. В наше время урбанизации, сложных столичных правительств, сложностей крупных взаимосвязанных корпораций и переплетения политической жизни между городами, округами и столичными властями всё чаще возникает проблема определения врага.

Очевидно, что тактика не имеет смысла, если у человека нет цели, на которую можно направить атаки.

Одной из главных проблем является постоянное перекладывание ответственности с одной юрисдикции на другую: отдельные лица и бюро одно за другим снимают с себя ответственность за те или иные условия, приписывая полномочия на любые изменения каким-то другим силам.

В корпорации возникает ситуация, когда президент корпорации говорит, что он не несёт ответственности, это дело попечительского совета или совета директоров, совет директоров может переложить её на акционеров и т. д. и т. п.

То же самое

происходит, например, с назначениями в Совет по образованию в городе Чикаго, где внеправовой комитет уполномочен делать выбор кандидатов в Совет, а мэр затем использует свои правовые полномочия, чтобы выбрать имена из этого списка.

Когда на мэра нападают за то, что в списке нет ни одного чернокожего, он перекладывает ответственность на комитет, указывая, что должен выбрать эти имена из списка, представленного комитетом, и если в списке одни белые, то он не несёт никакой ответственности.

Комитет может переложить ответственность обратно, указав, что именно мэр имеет право выбирать имена, и так продолжается комическая (если бы она не была такой трагической) рутина игр в «кто первый» или «угадай, под каким напёрстком».

Такое же уклонение от ответственности можно встретить во всех сферах жизни и в других областях деятельности департаментов Городской реконструкции при мэрии, которые говорят, что ответственность лежит здесь, а кто-то другой говорит, что ответственность лежит там, город говорит, что это ответственность штата, а штат говорит, что это федеральная ответственность, и федеральное правительство передает её обратно местному сообществу, и так далее до бесконечности.

Следует помнить, что цель всегда пытается переложить ответственность, чтобы не быть целью.

Всегда есть вихляние, движение и стратегия, — иногда целенаправленные и злонамеренные, а иногда просто для самосохранения — со стороны назначенной цели.

Силы изменения должны помнить об этом и надёжно обездвиживать цель.

Если организация допускает распределение ответственности по нескольким направлениям, атака становится невозможной.

Помню, когда организация Вудлона начала кампанию против сегрегации в государственных школах, ответственный по надзору за школами и председатель Совета по образованию вместе решительно отрицали наличие расистской сегрегационной практики в системе государственных школ Чикаго.

Они утверждали, что у них даже нет данных о расовой идентификации в файлах, поэтому они не знают, кто из их учеников был чёрным, а кто белым.

А тот факт, что существовали школы с одними белыми и одними чёрными был, ну, просто фактом.

Если бы мы столкнулись с политически искушённым ответственным за инспекцию школьной системы, он вполне мог бы ответить: «Послушайте, когда я приехал в Чикаго, городская школьная система, как и сейчас, придерживалась политики районных школ. Районы Чикаго сегрегированы.

Есть белые районы и чёрные районы, а значит, есть белые школы и чёрные школы.

К чему нападки на меня?

Лучше нападать на сегрегированные районы и менять их, верно?»

У него были бы разумные аргументы; я до сих пор содрогаюсь, когда думаю о такой возможности; ведь сегрегированные районы переложили бы ответственность на кого-то другого, и всё пошло бы по схеме «собака бегает за хвостом», и пришлось бы пятнадцать лет пытаться разрушить сегрегированную жилую структуру Чикаго.