Правила эксплуатации ведьмы
Шрифт:
раскаленного камня.
Настала моя очередь. Ужас сковал тело. Сердце то бешено колотилось, то замирало, то
билось рывками.
— Зря медлишь, прыгай, — потребовал Лис.
— Не могу…
— Не можешь что? Разбежалась и прыгнула.
— Не могу… — всхлипнув, повторила я.
Удача никогда не была моим товарищем, а умирать в реке из кипящего огня — увольте.
— Слава, не глупи! — взревел охотник.
— Наверное, кину браслетик и подожду вас тут. Вещички постерегу.
— Какой браслетик? Нам нужна чародейка!
— Из меня она отвратительная.
— Лучшая из имеющихся, — парировал Радислав. — Хватит выкобениваться.
Почему-то его слова придали уверенности.
Отойти подальше, примериться, заставить коленки прекратить трястись. Я зажмурилась
(худшее из решений), разбежалась и прыгнула. Перелетела удачно, да чуть не рухнула с
островка, на котором легко поместилось бы существ пять. Хорошо, хоть Радислав схватил в
кольцо объятий, в которых я и дрожала после.
— Жива, здорова. Зря волновалась, видишь? — шептал охотник, пока я боялась отцепиться
от него.
— Я смогла?
До меня с трудом дошло сие радостное известие.
— Да, молодец, ведьма.
— Здорово. — На губах заиграла глуповатая улыбка.
— Ага, — едко отозвался Лис. — Осталось примерно тридцать нервных встрясок, визжаний, аханий и уговоров. Делай ставки, при плохом исходе успеешь обуглиться или мы вовремя
выловим тебя?
Я сжалась.
— Не смешно, — вдруг рявкнул Радислав. — Прекрати её пугать. Девчонку и так шатает от
страха.
— Всё в порядке. — Я мужественно приподняла левое веко. — Продолжаем?
Охотник покорно отстранился, и я смогла протереть покрасневшие глаза и оглядеться.
Возможность разбежаться исчезла, а следующая кочка торчала мелкой точкой посреди
собратьев — на ней сумел бы свободно поместиться всего один из нас. Слева и по центру
островки были больше, но слишком далеко для прыжка.
— Так, — давал последнее напутствие Радислав. — Мы пойдем первые. Выжди мгновений с
пятнадцать-двадцать и следуй за нами. Перепрыгнешь островков восемь; за ними большой.
Видишь? Мы подождем тебя там, ты не торопись, настройся. И перестань бояться.
Кивок за кивком.
Лис вместо слов усмехнулся, щелкнул меня по лбу ногтем и перепрыгнул первым. Вскоре, когда варрен с ловкостью перебрался на третью овальную «монету», на второй стоял
Радислав.
Тело, скованное броней из ужаса, опутывали потоки удушающего пара. Под ногами всё
кипело. Глаза слепли при попытке посмотреть вниз. Кожа на щеках начала шелушиться и
облезать. Шея — невыносимо чесаться.
Невдалеке виднелись взмокшие спины ребят.
— Слава, ты была хорошим человеком, — сказала я,
страха, перелетела на второй камень. — И будешь.
По-моему, идея с ором вышла неплохой. По крайней мере, все точно знали, что я не
потонула, а захожу на новый рубеж. Островов, кстати, было не «семь-восемь», а целых
двенадцать. Но достигнув последнего, малюсенького, на котором едва уместилась двумя
конечностями, я почувствовала себя героем. Радислав с Лисом терпеливо ждали на крупном
камне, насмешливо стоящем на расстоянии единственного прыжка.
Осталось последний взмах.
Увы, я не допрыгнула. Так расхрабрилась, что запнулась каблуком сапога за щербатость в
камне и вместо толчка вверх стремительно полетела вниз.
Спутники испуганно завопили, а я размахивала руками в воздухе. Вот бы взлететь! Или хотя
бы не рухнуть.
На вскрик потребовалось мгновение, столько же занял неловкий прыжок с самого краешка
камня. И я неведомым образом достигла относительно ровной — левая нога находилась
ниже правой — поверхности.
— Спаслась, — хихикнула.
Спутники замерли, подобно статуям, и в немом ужасе таращились на мои сапоги. Я с
сомнением перевела взор туда же и заорала так, что удивительно, как не пошатнулись стены.
Левая нога стояла в бурлящей, кипящей и извивающейся лаве.
По всем законам и правилам я обязана потонуть. Или выдернуть остатки ступни, а потом
баюкать ожоги и надеяться на то, что кости остались целы. Но нет. Я как оцепенела, и тянул
одеревеневшее тело Радислав. Он бросил меня на раскаленный камень, а сам уселся подле
ноги, от которой не осталось ничего — иначе она хотя бы болела.
— Ты как? — Лис оказался рядом и мучительно долго обнимал за плечи. — Очень больно?
— Ничуть.
— Не обманывай, — друг затеребил ворот рубахи. — Какие мы дураки… Зачем полезли
сюда… Прости умалишенного олуха... Я тебя на себе понесу… Мы сейчас же пойдем
обратно. Я придумаю, как тебя вынести. Ты выдержишь, да?
— Да, — бездумно повторила я последнее слово.
— Радислав, что с ней?
Охотник молчал. Он потрогал мою лодыжку, а затем то, что осталось от носка сапога. Я не
могла заставить себя посмотреть вниз, потому как боялась застать там лишь обожженную
культю с пузырящимися ожогами или, что хуже, голым мясом.
— Варрен, посмотри сам.
— Э-э-э…
Дела ужасны, коли у Лиса закончились слова.
— Всё совсем плохо? — По щекам покатились слезы.
— Как тебе сказать. Во-первых, на сапогах нет и намека на встречу с лавой, а во-вторых, нога в порядке.