Правители тьмы
Шрифт:
Краста кивнула. "Да, я помню, ты жаловался на это".
"Правда?" Лурканио поклонился. "Неужели чудеса никогда не прекратятся?" Прежде чем Краста успела даже подумать, не прозвучало ли это сарказмом, он снова указал на карту. "Однако вы видите, что как к востоку, так и к западу от Дуррвангена мы продвинулись на некоторое расстояние к югу от города".
Он ждал. Краста поняла, что должна что-то сказать. Она снова кивнула. "Это ясно по тому, где зеленые булавки, а где серые". Ее тон стал резче. "Также очевидно, что эту стену нужно
Лурканио проигнорировал это. Он был хорош в игнорировании того, что не хотел слышать. В этом он походил на саму Красту, хотя она этого и не осознавала. Он махнул рукой в сторону карты. "Вы самый очаровательный кадет, которого я когда-либо видел. Если бы судьба Алгарве была в ваших прекрасных руках, как бы вы взяли Дуррванген, когда боевые действия начнутся заново?"
День был мягким и прохладным, но на лбу Красты выступил пот. Она ненавидела вопросы. Она всегда ненавидела. И особенно она ненавидела вопросы от Лурканио. Он мог быть - ему нравилось быть - грубым, когда ее ответы его не удовлетворяли. Но она видела, что должна ответить. Изучив карту, она провела две неуверенные линии указательным пальцем. "Если вы переместите свои армии сюда, чтобы они встретились за этим местом в Дуррвангене - не похоже, что вам придется перемещать их очень далеко - вы могли бы атаковать его сразу со всех сторон. Я не понимаю, как ункерлантцы могли тогда уберечь тебя от этого ".
К ее изумлению, Лурканио заключил ее в объятия и проделал хорошую, основательную работу по ее поцелую. "Прекрасно рассуждено, моя сладкая", - сказал он и ущипнул ее за зад. Она пискнула и подпрыгнула в воздух. "Вы пришли к точно такому же решению, как капитан Градассо, точно такому же решению, как сам король Мезенцио".
"Ты дразнишь меня!" Сказала Краста, гадая, какую глупую, очевидную ошибку она допустила. Что бы это ни было, Лурканио с удовольствием указал бы на это. Он всегда так делал.
Но он торжественно покачал головой. "Клянусь высшими силами, миледи, я не такой. Вы видели именно то, что привлекло внимание некоторых из самых способных офицеров королевства".
Краста изучала его. Он оставался серьезным. Когда ему хотелось влепить ей пощечину, он обычно не ждал так долго. Но в его голосе слышалась резкость, даже если он был направлен не на нее. "Ты спорил с Градассо", - медленно произнесла она. "Означает ли это, что ты не видел этого движения? Если я это видела, неужели никто - я имею в виду, любой солдат - не мог этого увидеть?"
Лурканио снова поцеловал ее, что привело ее в еще большее замешательство, чем когда-либо. "О, я видел это", - сказал он. "Я должен был бы далеко уйти в свое второе детство, чтобы не увидеть этого". Конечно же, саркастические искорки вернулись в его голос. "Но если бы это увидел король, если бы это увидел я, если бы это увидел капитан Градассо, если бы даже вы это увидели, разве вы не заподозрили бы, что ункерлантцы тоже могут это увидеть?"
"Я бы не знала". Краста тряхнула головой. "Я никогда не имела ничего общего с ункерлантскими варварами, да и не хотела этого. Кто может сказать, что они увидят, а чего нет?"
"В
Вот почему ты начал убивать каунианцев с Фортвега, подумала Краста. Она чуть не выпалила это вслух. Но Лурканио набросился бы на нее, как ястреб, если бы она это сделала. Предполагалось, что каунианцы из Валмиеры ничего не должны были знать об этом. Осмотрительность давалась нелегко, но она справилась с этим. Она спросила: "Что произойдет, если ункерлантцы увидят это?"
"То, что на карте кажется легким, становится намного сложнее", - ответил Лурканио. "Вот почему я хотел бы, чтобы мы делали что-то другое, что угодно еще".
"Ты кому-нибудь рассказывал?" Спросила Краста. "Ты важный человек. То, что ты думаешь, имеет вес".
"Я важный человек в Приекуле", - сказал Лурканио. "В Трапани, где принимаются эти решения, я никто особенный. Всего лишь полковник. Всего лишь военный бюрократ. Что я мог знать о настоящих боях? Я отправил своему начальству памятную записку, да. Мне это принесет много пользы. Либо они прочитают это и проигнорируют, либо они не потрудятся прочитать это до того, как проигнорируют ".
Краста разинула рот. Лурканио часто издевался над ней. Он издевался и над другими валмиерцами. Она даже слышала, как он издевался над своими соотечественниками здесь, в Приекуле. Но никогда до этого момента она не слышала, чтобы в его голосе звучала такая горечь по отношению к своим начальникам. Медленно она спросила: "Что ты будешь делать, если они окажутся правы?"
"Сними с меня шляпу и поклонись им". Лурканио соединил действие со словом, что заставило Красту рассмеяться.
Но затем она спросила: "А что ты будешь делать, если окажется, что ты прав, а генералы в Трапани ошибаются? Они не снимут шляпы и не поклонятся тебе".
"Конечно, они этого не сделают". Приподняв бровь, полковник Лурканио презрительно отверг эту идею. "Что я буду делать, если дело дойдет до такого? Скорее всего, моя дорогая, я получу приказ выступать, я возьму палку и отправлюсь туда, куда до меня отправились мои коллеги: на запад, чтобы сделать все возможное, чтобы своим телом отбросить орды ункерлантцев". Он оглядел Красту с головы до ног, раздевая ее взглядом. "Признаюсь, есть другие вещи, которые я бы предпочел сделать со своим телом".
"Прямо здесь? С Градассо снаружи?" Краста хихикнула. Возмутительность, рискованность часто возбуждали ее. Она уже задирала здесь килт Лурканио. "Ты хочешь этого?"
К ее разочарованию, ее альгарвейский любовник покачал головой. "Нет, не сейчас. Возможно, сегодня вечером, но сейчас у меня нет времени". Он вздохнул. "У меня действительно тоже нет времени спорить со своим адъютантом. Поскольку все больше и больше людей, которые помогали мне, уходят, все больше и больше работы ложится на мои плечи. Ибо работа должна быть выполнена, независимо от того, кто ее выполняет ".