Правители тьмы

Тертлдав Гарри

"О том, что я видел это - что бы это ни было", - ответил Эалстан. "Он был удивлен, когда я увидел. Его последний бухгалтер не видел. Я уверен в этом. Он подкупает меня, точно так же, как он подкупает альгарвейцев ".

Ванаи нашла следующий вопрос: "Ты собираешься позволить ему подкупить себя?"

"Я не знаю". Эалстан почесал в затылке. "Если он нанимает грабителей или убийц на эти пропавшие деньги, тогда я тоже не хочу иметь с ним ничего общего. Если у него где-то есть

подруга, это забота его жены. Но если он что-то делает с рыжеволосыми с помощью денег… Если он делает что-то подобное, клянусь высшими силами, единственное, что я хотел бы сделать, это присоединиться к нему ".

Он задавался вопросом, как он мог сказать это Пиббе. Он задавался вопросом, должен ли он сказать это Пиббе. Он не мог доказать, что гончарный магнат не работал на альгарвейцев. Многие фортвежцы были такими. И Эалстану, у которого была жена-каунианка - и который ждал ребенка, - можно было потерять из-за неправильной догадки даже больше, чем большинству его соотечественников.

Со вздохом сожаления он сказал: "Я не осмеливаюсь пытаться выяснить. Слишком много плохих вещей может случиться".

"Возможно, ты прав". Но Ванаи тоже вздохнула. "Я бы хотела, чтобы у тебя был шанс".

"Я тоже". Эалстан вырвал волос из своей бороды, посмотрел на него и позволил ему упасть на пол. "Если я когда-нибудь узнаю, куда уходят эти деньги - узнаю наверняка, я имею в виду, не только то, что они куда-то пропадают, - тогда я буду знать, что делать".

Но Пибба не собирался облегчать ему задачу. Когда Эалстан пришел в офис на следующий день, его работодатель сказал: "Вспомни, за что ты получил лишнее серебро. Больше никаких вынюхиваний, или ты пожалеешь".

"Я помню", - заверил его Эалстан.

Это было не то же самое, что пообещать, что он больше не будет шпионить. Большинство людей не заметили бы. Пибба заметил. "И со мной тоже не заигрывай, иначе твоя задница окажется на тротуаре раньше, чем ты успеешь пукнуть. Ты меня понимаешь? Ты мне веришь? Я тоже не дам тебе пинка под зад. Я очерню твое имя по всему городу. Даже не думай сомневаться во мне ".

"Я бы не стал", - ответил Эалстан, не думая ни о чем другом.

***

Как и большинство образованных людей в восточных регионах Дерлаваи и на островах, расположенных вблизи материка, куусаманский врач говорила на классическом каунианском наряду со своим родным языком. Кивнув Фернао, она сказала: "Знаешь, тебе придется еще больше укрепить эту ногу".

Лагоанский маг посмотрел вниз на ветку, о которой шла речь. Она была лишь наполовину толще своей соседки. "Неужели?" сказал он с довольно убедительным изумлением. "И вот я планировал завтра утром совершить пятидесятимильный поход. Что мне теперь делать?"

На

мгновение врач отнеслась к нему серьезно. Затем она громко раздраженно выдохнула. "Люди, которые не могут серьезно относиться даже к собственному здоровью, не заслуживают того, чтобы сохранять его", - сказала она.

Фернао сказал: "Мне жаль" на куусаманском. Это успокоило врача, который улыбнулся ему вместо того, чтобы сурово нахмуриться. Он продолжил свой путь, не имея при себе ничего, кроме трости, которая помогала ему ходить. Вероятно, я буду хромать всю свою жизнь, думал он, направляясь в столовую изолированного общежития в районе Наантали. Я, вероятно, буду хромать, но я смогу ходить.

Пекка уже был там, сидел в одиночестве за столом и пил кружку эля. Пара второстепенных магов сидела за другим столом, споря о наилучшем способе сфокусировать заклинание на расстоянии от места его произнесения. Не так давно Фернао не понял бы, о чем они говорили. Его Куусаман с каждым днем становился немного лучше.

Увидев его, Пекка поставила кружку и хлопнула в ладоши. "Ты действительно делаешь успехи", - сказала она на своем родном языке. И, поскольку он тоже делал успехи в этом, он понимал ее.

Кивнув, он сказал: "Да, немного", также на ее языке. Он поднял трость в воздух и несколько ударов сердца стоял на своих двоих и ни на чем другом. Пекка снова захлопал. Наслаждаясь своим Куусаманом, Фернао спросил: "Могу я присоединиться к вам?"

Во всяком случае, он думал, что спросил именно это. Пекка хихикнула. Перейдя на классический каунианский, она сказала: "Несколько слов на куусаманском можно перевести как "присоединиться". Возможно, вам было бы разумнее не использовать это слово по отношению к женщине, вышедшей замуж за другого мужчину."

"О". Щеки Фернао запылали. "Мне очень жаль", - сказал он, как и подобает врачу.

Пекка вернулась к Куусаману. "Я не сержусь. И да, ты можешь присоединиться ко мне". Она использовала глагол, отличный от того, который он пробовал.

"Спасибо", - сказал Фернао и попросил у официанта свою собственную кружку эля. Он хорошо запомнил эту просьбу.

Когда принесли его кружку, Пекка подняла свою в приветствии. "За твое полное выздоровление", - сказала она и выпила.

Фернао тоже выпил за этот тост - кто бы не выпил? Если бы он сомневался, что желание будет полностью исполнено… тогда он выпил, вот и все. И он наслаждался тем, что пил; куусаманцы были хорошими пивоварами. Затем он сказал: "Надеюсь, у вас все хорошо".

"Во всяком случае, достаточно хорошо". Пекка сказала что-то на куусаманском, чего он не расслышал. Видя это, она перевела это: "Перегружена работой". Она мгновение колебалась, затем спросила: "Говорит ли вам что-нибудь имя Аввакум?"