Правители тьмы
Шрифт:
Поверьте, им это удалось, хотя ункерлантцы, которые не были побеждены альгарвейской магией, дорого продали себя и были окончательно отброшены назад или убиты только после захода солнца. К тому времени ни у кого на залитом кровью поле боя не осталось сомнений в том, смогут ли бойцы бригады Плегмунда сражаться. Альгарвейцы и бородатые жители Фортвежья сели вместе, разделили еду, вино и воду и легли бок о бок, чтобы отдохнуть и подготовиться к ужасам следующего дня.
Спинелло обнаружил, что обменивает ячменный хлеб, который он отобрал у мертвого ункерлантца, на сосиски, которые были у пары мужчин из
"О, не единственное". Несмотря на усталость, Спинелло все еще смеялся. "До того, как я приехал сюда, меня назначили в Фортвег, в маленькую отстойную деревушку под названием Ойнгестун".
"Я знаю это", - сказал человек из бригады Плегмунда. "Я из Громхеорта".
"Тогда ладно", - сказал Спинелло. "Я нашел там эту каунианскую шлюшку по имени Ванаи, которая..." Он рассказывал истории о ней с тех пор, как приехал в Ункерлант.
Сегодня вечером, к его удивлению, его прервали. "Ванаи! Клянусь высшими силами! Теперь я вспомнил", - воскликнул фортвежец. "Мой кузен, проклятый дурак, был влюблен в каунианскую сучку по имени Ванаи, и она была из Ойнгестуна. Могло ли это быть...?"
"Не спрашивай меня, потому что я не знаю", - сказал Спинелло. "Но я знаю одно: я был там первым". И, в конце концов, ему пришлось рассказывать свои непристойные истории там, в мрачной ночи, наполненной запахом пожара и гораздо худшим запахом смерти.
***
Даже во сне граф Сабрино летел на своем драконе против ункерлантцев. Ему мало что снилось. У него было мало времени на сон. Он и люди из его крыла, а также крыла полковника Амбальдо и все остальные альгарвейские драконопасы на восточной стороне Ункерлантского выступа вокруг Дуррвангена летали так часто, как только позволяла их плоть и кровь их лошадей, или, возможно, даже больше.
Но Сабрино сейчас спал. Он зажег ункерлантского драконьего летуна и заставил зверя человека летать, как вдруг его собственный зверь был охвачен пламенем сзади. Оно споткнулось в воздухе, пытаясь выпрямиться, но не смогло. Оно споткнулось, оно пошатнулось, оно затряслось. Оно затряслось…
Глаза Сабрино открылись. Он обнаружил, что укротитель драконов трясет его, разбудив. Сабрино застонал и попытался откатиться в сторону. Укротитель был неумолим. "Полковник, вы должны встать", - настойчиво сказал он. "Крыло должно взлететь. Вы должны взлететь сейчас".
"Силы внизу пожирают тебя", - сказал Сабрино.
"Лозоходцы заметили огромный рой ункерлантских драконов, летящих в нашу сторону", - сказал укротитель драконов. "Они захотят поймать нас на земле, разбросают свои яйца по всем окрестным фермам драконов. Но если мы первыми поднимемся в воздух..."
Сон и потребность во сне покинули Сабрино, как брошенный килт. "Уйди с дороги", - прорычал он, вскакивая со своей койки. Он остановил себя, но только на мгновение. "Нет. Беги и поднимай тревогу".
Прежде
Другие драконопасы, из его крыла и крыла Амбальдо, тоже устремились к своим драконам. Сабрино пожалел четверть минуты, чтобы крикнуть: "Если мы поднимемся в воздух, мы убьем ункерлантцев, которые придут на зов. Если они поймают нас на земле, как им того хочется, мы покойники. Давай. Mezentio!"
"Мезенцио!" - закричали драконопасцы.
Позади них, на востоке, небо становилось розовым. Далеко на западе, в направлении, откуда должны были появиться эти серо-каменные драконы, все еще сияли звезды и по-прежнему царила ночь. Но не надежно, даже там. Пурпурно-черный цвет посветлел до темно-синего, и более тусклые звезды гасли одна за другой. Приближался день. По всем признакам, неприятности придут сюда первыми.
Укротитель отпустил цепь, которая привязывала дракона Сабрино к шипу, глубоко вонзенному в черную почву южного Ункерланта. Сабрино ударил дракона своим жезлом. Тот закричал на него. Он знал, что так и будет. Он ударил его снова, и оно подпрыгнуло в воздух как от чистой ярости, так и по любой другой причине.
Сабрино было все равно, почему дракон улетел. Его заботило только то, что он улетел. Когда земля исчезла под ними, он обратился в свой кристалл к командирам своих эскадрилий: "Поднимитесь как можно выше. Мы не хотим, чтобы парни Свеммеля знали, что мы здесь, пока мы не нападем на них ".
"Есть, полковник". Это был мрачный капитан Оросио. Он был старшим командиром эскадрильи, оставшимся в живых. Он был младшим, когда началась война - или у него тогда вообще была эскадрилья? Прошло почти четыре года, и Сабрино больше ничего не мог вспомнить. Он удивлялся, что сам все еще жив. Если сражения на земле во время Шестилетней войны не убили меня, то здесь ничего не убьет, подумал он.
Свет разлился по небу, когда он погнал своего дракона еще выше. Вскоре он заметил солнце, низкое и красное на востоке. Его лучи еще не достигли земли и не достигнут в течение некоторого времени. Он мог бы находиться на вершине горы, глядя вниз на какую-нибудь все еще темную долину.
И затем, как он и надеялся, он увидел, что в воздухе под его эскадрильей что-то движется. Он радостно завопил. "Вот они!" - крикнул он в кристалл и указал для пущей убедительности.
"Есть, полковник". Это снова был Оросио. "Я видел их некоторое время назад". Суровый, немногословный - он едва ли походил на альгарвейца, но он был хорошим офицером. Если бы он происходил из более знатной семьи, у него было бы больше шансов доказать это. Какими бы жестокими ни были потери среди драконьих летунов, он вряд ли поднимется выше своего нынешнего ранга.
Вспышки света из-под земли говорили о том, что ункерлантцы засыпали ферму драконов яйцами, без сомнения думая, что они сеют хаос среди альгарвейских зверей. Сабрино надеялся, что обработчики нашли дыры. Драконопасы короля Свеммеля нанесут некоторый урон внизу, но они еще не осознали, что им тоже грозит урон.