Правители тьмы
Шрифт:
Рекаред достал подзорную трубу и посмотрел вниз по обугленным склонам в сторону позиций рыжеволосых. "Осторожнее, сэр", - предупредил Леудаст. "Это хороший способ загореться. У них полно снайперов, которые могут пустить луч прямо тебе в ухо с такого расстояния ".
"Мы должны видеть, что происходит", - раздраженно сказал Рекаред. "Если мы будем сражаться вслепую, мы обречены на поражение. Или ты скажешь мне, что я и здесь неправ?"
Поскольку Леудаст не мог сказать ему ничего подобного, он держал рот на замке. Отправляясь в бой, примерно половиной рот полка командовали младшие лейтенанты до Рекареда, другой половиной -
Рекаред напрягся, хотя и не потому, что взял луч. "Ого", - сказал он и указал за переднюю линию рыжеволосых. "Они выводят блондинов вперед".
"Высшие силы", - хрипло сказал Леудаст. "Это означает, что они собираются направить свое грязное волшебство прямо на нас, с максимально возможного расстояния".
"Именно это это и означает". Голос Рекареда был мрачен. Он стал еще мрачнее: "И у нас не так уж много драконов, чтобы остановить их - мы это видели. Они тоже будут держаться вне досягаемости наших яйцекладущих. К настоящему времени у них это будет измерено с точностью до ярда. Итак, они вывернут Браунау наизнанку своей магией, и мы ничего не сможем сделать, чтобы остановить их. Все, что мы можем сделать, это принять это ".
Во всяком случае, это то, что ункерлантцы делают лучше всего, подумал Леудаст. Но затем ему пришла в голову другая мысль, которая ужаснула его своим чудовищным хладнокровием, но могла бы помочь ему дышать. Он схватил Рекареда за руку - неслыханная вольность для сержанта по отношению к офицеру. "Сэр, если наши собственные маги направят немного такой же магии на этих бедных каунианских ублюдков, люди Мезенцио не смогут использовать свою жизненную энергию против нас".
Посылая немного такого же рода магии, он, конечно, имел в виду, что ункерлантские маги убивают некоторых своих соотечественников ради их жизненной энергии. Он не мог переварить то, что сказал так много слов, даже если убийство тоже было частью его работы.
Рекаред уставился на него, затем крикнул: "Кристалломант!"
В полку появился новый, заменивший младшего мага, убитого в первый день битвы за выступ Дуррванген. "Да, сэр?" - сказал он, пробираясь через лабиринт траншей на сторону Рекареда. Когда Рекаред сказал ему, чего он хочет, кристалломант заколебался. "Вы уверены, сэр?" Его глаза были круглыми и полными страха.
Решившись, Рекаред не колебался. "Да", - сказал он. "И поторопись, будь ты проклят. Если мы не сделаем то, что должны, и если мы не сделаем это быстро, альгарвейцы сотворят с нами свою магию. Ты бы предпочел посидеть спокойно ради этого?"
"Нет, сэр", - сказал кристалломант и активировал свой кристалл. Когда в нем появилось лицо, он передал его Рекареду. "Продолжайте, сэр".
Рекаред говорил быстро и по существу. Маг на другом конце эфирной связи выслушал, затем сказал: "Я не могу решить это. Подождите". Он исчез.
Мгновение спустя в кристалле появилось другое лицо. "Я Адданз, верховный маг Ункерланта. Скажи свое слово". Рекаред сказал так же кратко, как и раньше. Он даже отдавал должное Леудасту, не то чтобы Леудаст сильно хотел чего-то подобного. Леудаст уже однажды встречался с архимагом, в траншеях недалеко от Котбуса. Возможно, к счастью, Адданц, казалось, не помнил этого. Он сказал: "Скажи мне, как далеко к востоку от Браунау находятся каунианцы".
"Сразу за пределами
"Очень хорошо", - сказал Адданз, а затем покачал головой. "Нет, не очень хорошо - очень плохо. Но ничего не поделаешь. Вы получите свое магическое искусство, лейтенант".
"Тогда быстро, сэр, или вы потратите это впустую", - сказал Рекаред.
"Ты получишь это", - повторил Адданз, и его изображение исчезло, как задутое пламя свечи.
Леудаст представил, как ункерлантские маги выстраивают в ряд ункерлантских крестьян и негодяев, чтобы ункерлантские солдаты могли их убить. Он пожалел, что сделал это; картина в его сознании была слишком яркой. И здесь, на этот раз, бесконечные разговоры Свеммеля об эффективности оказались правдой. Не прошло и пяти минут, как земля содрогнулась под этими незадачливыми каунианцами, открылись трещины и вырвалось пламя.
Рекаред похлопал Леудаста по спине. "Отличная работа, сержант, клянусь высшими силами!" - крикнул он. "Посмотрим, как рыжеволосые теперь творят свою проклятую магию. Если мы выживем, ты получишь за это награду".
Все, что сказал Леудаст, было: "Я чувствую себя убийцей". Он заставил своих соотечественников - насколько он знал, возможно, своих собственных родственников - умереть, чтобы их жизненная энергия могла пойти на убийство каунианцев, чтобы альгарвейцы не могли убить каунианцев, чтобы убить его. Это не было войной, или ее не должно было быть. Он посмотрел на восток, в сторону альгарвейских траншей. Если бы он знал людей Мезенцио, они не позволили бы неудаче остановить их надолго. Они еще никогда этого не делали.
***
Полковник Сабрино редко видел армейского бригадира в такой ярости. Альгарвейский офицер выглядел готовым выскочить из кристалла и кого-нибудь придушить - короля Свеммеля по собственному выбору, без сомнения, но Сабрино подумал, что в крайнем случае он может покончить с собой.
"Вы знаете, что сделали эти блудливые ункерлантцы?" бригадир взвыл. "У вас есть какие-нибудь идеи?"
"Нет, сэр", - сказал Сабрино, сдерживая зевок - он поспал, сколько мог, в перерывах между полетами и не любил, когда его прерывали. "Но я полагаю, вы собираетесь рассказать мне".
Бригадир продолжал, как будто он ничего не говорил, что, возможно, было для него удачей: "У нас были все наши каунианцы, готовые убивать, чтобы изгнать жукеров Свеммеля из этого вонючего места в Браунау, и сукины дети Ункерлантера убили большинство из них с помощью магии, прежде чем мы смогли использовать их жизненную энергию. Атака все равно продолжилась, и нас снова отбросили назад. Мы должны пройти мимо этого, если мы когда-нибудь собираемся взяться за руки с нашими людьми по другую сторону вражеского выступа ".
"Да, сэр, я это знаю", - сказал Сабрино, задаваясь вопросом, справляются ли альгарвейцы на западном фланге выступа хоть немного лучше, чем восточная армия, к которой он был прикреплен. Он хотел, чтобы его соотечественники не начали использовать магию, способную убивать. Теперь обе стороны использовали ее еще более свободно, что увеличивало число погибших, не меняя многого в остальном. Он также подозревал, что бригадиру не следовало нападать на Браунау, когда магическая поддержка нападения рухнула. Предлагать такие вещи вышестоящему было непростым делом. Он и не пытался; он знал, что слишком устал, чтобы быть тактичным. Вместо этого он спросил: "Что бы вы хотели, чтобы я сделал, сэр?"