Правители тьмы
Шрифт:
"Вряд ли", - согласился Фернао. "Будет ли Аввакум готов, когда нам нужно будет возвращаться на материк?"
"О, раньше, чем это", - сказал Пиньеро. "Или лучше бы так и было - если нет, какой-нибудь причудливый магический талант окажется на голову короче". Он ничего не сказал Фернао о том, кем на самом деле был Аввакум, просто о том, что это было важно, о чем маг уже знал. И теперь он продолжил: "Так это или нет, но к вам это не имеет никакого отношения. Этот проект, над которым вы работаете, несколько отличается, вы бы не сказали? У тебя есть хоть какое-то представление о том, что ты там делаешь? Тебе было
"Я думаю, что могу", - натянуто сказал Фернао.
"Хорошо", - сказал ему Гроссмейстер. "Вот что мы сделаем: мы разместим тебя в комнате здесь, в зале гильдии - с раскладушкой и всем прочим, имей в виду - и ты сможешь составить для нас отчет, сообщить нам, что делают куусаманцы и как они это делают. Начните с самого начала и ничего не упускайте".
"Это не то, почему я вернулся в Сетубал", - сказал Фернао с чем-то, приближающимся к ужасу. "В любом случае, это не единственная причина, по которой я вернулся".
Гроссмейстер Пиньеро был неумолим. "Ты нужен своему королевству".
Это было близко к похищению. На самом деле Пиньеро не приказывал четырем здоровенным магам тащить Фернао в комнату, но он ясно дал понять, что сделает это, если Фернао не пойдет туда сам. Когда Фернао высунул голову немного позже, он обнаружил одного из тех здоровенных магов, стоящих в коридоре. Он кивнул парню и снова ретировался. Значит, он не мог улизнуть. И он тоже не мог свободно колдовать, не имея такого большого колдовского таланта в этом мире прямо здесь. Мастер Ильмаринен мог бы попытаться - и, будучи мастером Ильмариненом, мог бы преуспеть. Фернао знал, что его собственные таланты не дотягивают до такого колдовства. Не имея другого выбора, он успокоился и написал.
Пока он делал то, что хотел Пиньеро, Гроссмейстер заботился о нем. Все, что он хотел из еды и питья, доставлялось с кухни в мгновение ока. Маги приносили колдовские тома из библиотеки ратуши всякий раз, когда ему нужно было проверить какой-то пункт. Если ему хотелось часок отмокнуть в ванне, полной горячей воды, он мог. И однажды, хотя он и не обращался с подобной просьбой, в комнату зашла очень дружелюбная молодая женщина.
Она покачала головой, когда он попытался ей что-то дать. "Все устроено", - сказала она. "Гроссмейстер сказал мне, что превратит меня в полевку, если я возьму у тебя хотя бы медяк". По тому, как мелодраматично она вздрогнула, снова надевая килт, она верила, что Пиньеро сделает именно так, как сказал.
"Пиньеро никогда бы не стал так растрачивать важный природный ресурс", - сказал Фернао, что заставило девушку улыбнуться, когда она уходила. Фернао в ту ночь тоже лег спать с улыбкой на лице. Но утром, после завтрака, ему пришлось вернуться к писанию. Он начал с нетерпением ждать возвращения в район Наантали. Там ему и близко не приходилось так усердно работать.
***
Талсу знал, что рано или поздно он снова столкнется с серебряных дел мастером Кугу. Скрунда не была большим городом, где они могли бы легко избегать друг друга. И, конечно же, однажды на рыночной площади Талсу столкнулся лицом к лицу с человеком, который предал его альгарвейцам.
Талсу торговался с фермером, продававшим соленые оливки, и не обратил особого
Кугу, возможно, был вероломным сукиным сыном и альгарвейской марионеткой, но у него была своя доля самообладания и даже больше. "Доброе утро", - сказал он Талсу так хладнокровно, как будто это не он бросил его в темницу. "Рад снова видеть тебя здесь".
"Хорошо снова быть здесь", - ответил Талсу, все время думая: "Я не могу свернуть ему шею здесь, посреди рыночной площади. Люди бы заговорили. Он даже не мог смотреть так свирепо, как хотел. Если бы он возбудил подозрения Кугу, альгарвейцы снова схватили бы его.
"Я рад, что вы увидели дневной свет как в метафорическом, так и в буквальном смысле этих слов", - сказал Кугу.
До изучения классического каунианского языка с Кугу Талсу понятия не имел, что такое метафора. Но он узнал больше, чем метафоры от маленького, аккуратного серебряника. Сейчас он просто кивнул. Если Кугу тоже хотел считать его предателем Елгавы - ну и что с того? Так думали многие. Что мог изменить еще один?
Кугу тоже кивнул, как будто он прошел испытание. Возможно, так оно и было. Серебряных дел мастер сказал: "На днях нам нужно будет поговорить".
"Я бы хотел этого", - сказал Талсу. "Я бы тоже хотел выучить еще немного древнего языка".
"Не могли бы вы?" Сказал Кугу. "Ну, возможно, это можно устроить. Но теперь, если вы меня извините..." Он вернулся к разглядыванию изюма.
Я знаю, чего он захочет. Он захочет, чтобы я помог ему заманить в ловушку других людей, которые не считают, что в Елгаве должен быть альгарвейский король. Талсу задавался вопросом, сколько людей, которые изучали классический каунианский с Кугу, остались за пределами альгарвейских подземелий. Некоторые все еще будут; он был уверен в этом. Если бы люди, которых учил Кугу, начали исчезать каждую неделю или около того, тем, кто остался на свободе, не потребовалось бы много времени, чтобы понять, что происходит не так.
"Ты собираешься купить эти оливки, приятель, или просто собираешься поглазеть на них?" - спросил фермер, у тележки которого стоял Талсу.
В конце концов Талсу купил оливки. Встреча с Кугу слишком отвлекла его, чтобы торговаться так усердно, как следовало бы. Фермер не потрудился скрыть самодовольную ухмылку, когда Талсу дал ему серебро. Когда жена и мать Талсу узнают, сколько он заплатил, у них найдется что сказать ему резкое. Он был печально уверен в этом.
И он тоже быстро доказал свою правоту. Лайцина спросила: "Ты думаешь, твой отец сам чеканит монеты?"
"Нет. Он не стал бы изображать на них лицо Майнардо", - ответил Талсу, ответив своей матери лучше, чем фермеру.
"Вы могли бы получить лучшую цену, чем в магазине моего отца", - укоризненно сказала Гайлиса, вернувшись с работы там.
"В любом случае, у меня есть оправдание", - сказал Талсу. Его жена подняла бровь. По выражению ее лица, никакое оправдание для того, чтобы тратить слишком много на еду, не могло быть достаточно хорошим. Но затем Талсу объяснил: "Я столкнулся с Кугу на рыночной площади".