Правители тьмы

Тертлдав Гарри

"Тебя ведь еще не поймали, не так ли?" - Спросил Амату.

"Не благодаря тебе", - парировал Скарну. "Ты продолжаешь пытаться засунуть свою шею - и мою - в петлю".

"Ты продолжаешь это говорить", - ответил Амату. "Если в этом так чертовски много правды, то почему я все еще разгуливаю на свободе, когда альгарвейцы схватили всех в вентспилсском подполье - всех, кто точно знал, что делает?"

"Как так вышло? Я расскажу тебе, как так вышло", - свирепо сказал Скарну. "Потому что ты

был со мной, когда мы вернулись в наше здание, вот как вышло. Если бы вы ими не были, вы бы добрались прямо до квартиры, где мы остановились, - и прямо в объятия рыжих тоже. Или вы забыли об этом, ваше превосходительство?"

Он использовал титул уважения Амату со всем презрением, на какое был способен разгневанный простолюдин. И ему также удалось разозлить вернувшегося изгнанника. "Я бы прекрасно справился без тебя", - прорычал Амату. "Если уж на то пошло, я все еще могу прекрасно обойтись без тебя. Если ты хочешь, чтобы я ушел сам, я готов. Я более чем готов".

Часть Скарну - большая, эгоистичная часть Скарну - ничего больше не хотела. Но остальная часть заставила его ответить: "Ты и часа не продержался бы один. И когда альгарвейцы схватят тебя - а они это сделают - они выжмут из тебя все, что ты знал, а потом придут за мной."

"Ты не моя мать", - сказала Амату. "Говорю тебе, они бы меня не поймали".

"И я говорю вам..." - Скарну замолчал. Двое альгарвейцев на единорогах выехали из-за поворота дороги в паре сотен ярдов впереди. Скарну понизил голос: "Я говорю тебе сейчас идти мягко, силами свыше, если ты хочешь продолжать дышать".

Он задавался вопросом, имеет ли Амату хоть малейшее представление, о чем он говорит. Но вернувшийся изгнанник тоже заметил людей Мезенцио. Амату ссутулил плечи и опустил голову. Это не заставляло его ходить как крестьянина. Это заставляло его ходить как человека, который ненавидит альгарвейцев и старается не показывать этого.

И, несомненно, как восход солнца после утренних сумерек, это заставило рыжеволосых заметить его. Они натянули поводья, когда подъехали к двум валмиерцам, идущим по дороге. Оба держали руки на своих палках. Один обратился к Амату на довольно хорошем валмиерском: "Что тебя гложет, приятель?"

Прежде чем Амату успел заговорить, Скарну сделал это за него. "Мы только что вернулись с петушиных боев", - сказал он. "Мой кузен потерял больше серебра, чем у него есть". Он печально покачал головой, глядя на Амату. "Я говорил тебе, что эта птица не годится ни для чего, кроме куриного рагу. Ты бы послушал? Вряд ли".

Амату впилась в него взглядом. Но тогда, учитывая то, что он сказал, у Амату была веская причина впиться в него взглядом. Альгарвейец, говоривший по-валмиерски, перевел своему спутнику, который, очевидно, не понял. Они оба рассмеялись. Скарну тоже рассмеялся, как рассмеялся бы над глупостью глупого кузена. Рыжеволосая, знавшая Валмиерана, сказала: "Никогда не делай ставок на петушиных боях. Ты не можешь предсказать, что сделает петух, так же, как и с женщиной". Он снова рассмеялся, на другой ноте. "Я знаю, чего я хочу, чтобы делал мой член".

Он попытался перевести

это и на альгарвейский, но каламбур, должно быть, не сработал на его родном языке, потому что его приятель выглядел озадаченным. Скарну тоже сумел рассмеяться, чтобы показать, что он оценил остроумие солдата. Затем он спросил: "Теперь мы можем продолжить, сэр?"

"Да, идите, но держите свои члены подальше от проказ". Как и многие люди, альгарвейец пустил в ход то, что было хорошей шуткой. Он снова рассмеялся, громче, чем когда-либо. Скарну улыбнулся. Амату продолжал выглядеть мятежным. Альгарвейские кавалеристы уперлись коленями в бока своих скакунов и щелкнули поводьями. Единороги рысью поехали дальше по дороге.

"Петухи!" Амату зарычал, когда рыжеволосые были вне пределов слышимости. "Я должен наложить проклятие на них".

"Давай, попробуй, если хочешь впустую потратить свое время", - ответил Скарну. "Ты не обученный маг, а они защищены от всех мелких неприятных заклинаний, так же, как и мы. Ты хочешь убить солдата, ты должен испепелить его или порезать ".

Это было не совсем так. Пожертвуйте достаточным количеством мужчин и женщин - скажем, каунианцами из Фортвега или крестьянами из Ункерлантера - и вы сможете привести в действие заклинание, которое убьет множество солдат. Скарну знал это. Он предпочитал не думать об этом.

Разум Амату путешествовал по другой лей-линии, той, что вела прямо к канализации. "То, как ты разговаривал с этими блудливыми ублюдками, любой бы подумал, что ты хочешь отсосать их..."

Скарну сбил его с ног. Когда Амату вскочил на ноги, в его глазах сверкала жажда убийства. Он бросился на Скарну, размахивая кулаками. У него была храбрость. Скарну никогда не сомневался в этом. Но, будучи драконьим истребителем, Амату никогда не учился сражаться в тяжелой и безжалостной школе наземного боя. Скарну не стал тратить время на кулачные бои. Вместо этого он пнул Амату в живот.

"Уф!" Амату сложился гармошкой. Тогда Скарну действительно ударил его апперкотом, который снова выпрямил его. У Амату была выдержка. Он не упал даже после этого. Но он был не в том состоянии, чтобы больше сражаться. Когда он стоял, покачиваясь, Скарну ударил его еще раз, удар, который он мог тщательно измерить. Теперь Амату смялся.

Он снова попытался встать. Скарну пнул его в ребра, недостаточно сильно, чтобы сломать их. Так или иначе, он оценил это. Если бы он был неправ, он бы не потерял из-за этого сон. Амату все еще пытался встать. Скарну пнул его еще раз, на этот раз гораздо сильнее. Амату застонал и распластался.

Скарну пнул его еще раз, для пущей убедительности, и услышал еще один стон. Затем он наклонился и забрал нож Амату. "Между нами все кончено", - спокойно сказал он. "Я иду своим путем. Ты найдешь свой. Если ты с этого момента будешь преследовать меня, я убью тебя. Ты понял это?"

Вместо ответа Амату попытался обхватить рукой лодыжку Скарну и повалить его. Скарну наступил ему на руку. Амату взвыл по-волчьи. Когда вой превратился в слова, он проклял Скарну так мерзко, как только мог.