Правители тьмы
Шрифт:
"Госпожа Телберге?" Мужской голос, глубокий и грубый. Несомненно, фортвежец - никаких альгарвейских выкриков.
"Да?" Ванаи осторожно открыла дверь. Стоявшему в коридоре парню было лет пятьдесят, с плечами, как у быка. Она никогда не видела его раньше. "Кто вы? Чего вы хотите?"
Он выпрямился. "Меня зовут Пибба", - прогрохотал он. "Итак, где, черт возьми, твой муж?" Он говорил так, как будто у Ванаи в сумочке мог быть Эалстан.
"Его здесь нет", - холодно сказала она. "Он в поисках работы. Благодаря тебе
"Я хочу поговорить с ним, вот что", - ответил гончарный магнат.
Ванаи положила руку на дверь, как будто собираясь захлопнуть ее у него перед носом. "Почему он должен хотеть говорить с тобой?"
Пибба полез в свой поясной кошель. Он вытащил монету и бросил ей. "Вот. Это даст ему повод", - сказал он, когда она поймала ее. Она уставилась на монету в своей руке. Это было золото.
Ванаи не могла вспомнить, когда в последний раз видела золотую монету, не говоря уже о том, чтобы держать ее в руках. Серебро в Фортвеге циркулировало гораздо свободнее, чем золото, а Бривибас, вернувшийся в Ойнгестун, был не из тех людей, которые привлекали хоть одну из немногих золотых монет, которые чеканило королевство. "Я не понимаю", - сказала Ванаи. "Вы только что уволили Эалстана. Почему - это?" Она подняла золотую монету. Она была тяжелее в ее руке, чем серебряная.
"Потому что я узнал кое-что, чего не знал, когда давал ему пинка, вот почему", - ответил Пибба. "Например, у него есть - у него был - брат по имени Леофсиг. Разве это не так?" Ванаи стояла безмолвно. Она не знала, к чему клонит гончарный магнат со своими вопросами или почему он их задает. Пибба, казалось, принял ее молчание за согласие, потому что продолжил: "И какой-то сын шлюхи из Бригады Плегмунда убил своего брата. Разве это не так?"
Он не знал всего; он не знал, что парень из бригады Плегмунда, убивший Леофсига, был двоюродным братом Эалстана - и бедняги Леофсига -. Но он знал достаточно. Ванаи спросила: "Какое тебе до этого дело?"
"Для меня увидеть его стоит золота, вот что это такое. Ты так ему и скажи", - сказал Пибба. "Да, скажи ему именно это. И оставлю деньги себе, независимо от того, решит он, что хочет меня видеть, или нет. Он будет упрямиться. Я чертовски хорошо знаю, что он так и сделает. В чем-то он напоминает мне о том, каким я был в мои щенячьи дни ". Он рассмеялся. "Не говори ему этого. Это только укрепит его спину. Пока, милая. У меня есть работа, которую нужно сделать." Не говоря больше ни слова, он поспешил к лестнице. Ванаи пришла в голову мысль, что он всегда спешил.
Остаток дня она провела как в тумане. Она не хотела брать золотую монету с собой, когда шла на рыночную площадь покупать масло, но и оставлять ее в квартире тоже не хотела. Она знала, что это глупо; да, она стоила в шестнадцать раз больше своего веса в серебре, но в плоской монете уже было серебра в шестнадцать раз больше, чем золота в одной монете. Нервозность сохранялась даже при этом.
Когда она вернулась с оливковым маслом, первое, что она сделала, это убедилась, что золотая монета там, где она ее оставила. Затем ей пришлось ждать возвращения Эалстана домой. Солнце, казалось, ползло по небу. Оно опускалось за многоквартирный дом через
Один взгляд на его лицо сказал Ванаи, что ему не повезло. "Похоже, мне пора начинать прокладывать дороги", - мрачно сказал он. "Налей мне немного вина, ладно? Если я напьюсь, мне не придется думать о том, в каком я дерьме ".
Вместо того, чтобы наливать вино, Ванаи вернула золотую монету и повертела ее на ладони. Когда глаза Эалстана расширились, она сказала: "Возможно, все не так уж плохо".
"Откуда?" Эалстан кашлянул. Ему пришлось прерваться и попробовать снова. Осторожно выговаривая слова, он спросил: "Откуда это взялось?"
"От Пиббы", - ответила Ванаи, и глаза ее мужа стали еще шире. Передавая ему золотую монету, она продолжила: "Он хочет поговорить с тобой".
Эалстан подбросил монету в воздух. "Это означает, что это, вероятно, латунь", - сказал он, поймав ее. Ванаи покачала головой. Эалстан не настаивал; он тоже почувствовал вес золота, когда почувствовал это. Он нахмурился в замешательстве. "Чего он хочет? Чего он может хотеть? Чтобы я пришел, чтобы он мог позлорадствовать?"
"Я так не думаю", - сказала Ванаи. "Он знает о Леофсиге". Она объяснила, что сказал Пибба, закончив: "Он сказал, что вся эта история с твоей семьей была причиной, по которой он хотел увидеть тебя снова".
"Я не понимаю", - пробормотал Эалстан, как будто не хотел признаваться в этом даже самому себе. Он вернул золотую монету Ванаи. "Как ты думаешь, что я должен сделать?" он спросил ее.
"Тебе лучше пойти к нему", - ответила она; она думала об этом с тех пор, как Пибба ушел. "Я не думаю, что у тебя есть выбор, не после этого". Прежде чем он смог возмущенно отрицать это и настоять на том, что может поступать, как ему заблагорассудится, она опередила его, выбрав именно этот момент, чтобы все-таки взять вино, оставив его наедине с самим собой на минуту или две подумать. Когда она вернула это обратно, она спросила: "Можете ли вы сказать мне, что я ошибаюсь?"
"Нет", - мрачно сказал он и залпом осушил половину чашки. "Но силы свыше, как бы я хотел, чтобы я мог".
"Позвольте мне приготовить ужин". Ванаи нарезала капусту, лук, редис и сушеные грибы, добавив рассыпчатый белый сыр и нарезанные кусочки копченой свинины для аромата. Она заправила салат уксусом с пряностями и небольшим количеством оливкового масла, которое купила. Вместе с хлебом, большим количеством масла и несколькими абрикосами получилось быстрое и достаточно сытное блюдо.
Ее собственный аппетит был довольно хорошим, и все выглядело так, словно она не ела. У нее все еще были редкие дни, когда она отдавала обратно столько, сколько съела, но они становились все реже. Эалстан казался таким рассеянным, что она могла бы предложить ему что угодно. В середине ужина он взорвался: "Но как я должен доверять ему после этого?"
Ванаи без труда разгадала, кто он такой. "Не надо", - ответила она. "Делайте с ним то, что должны, или думаете, что должны, но это не имеет ничего общего с доверием. Даже если ты вернешься к работе на него, он всего лишь твой босс. Он не твой отец ".