Правители тьмы

Тертлдав Гарри

"Тельберге". Ванаи попробовала его, затем пожала плечами. "Тогда это застало меня врасплох. Сейчас я к этому привыкла, по крайней мере, в значительной степени. В наши дни все, кто меня как-то называет, называют меня Телбергом - кроме тебя, время от времени ".

"Ты мне нравишься как Ванаи", - серьезно сказал он. "Ты знаешь, мне всегда нравилась". Несмотря на холодный моросящий дождь, это согрело ее. Эалстан переложил свою корзину в руку, которая также держала зонтик, чтобы он мог обнять ее свободной рукой. Он продолжал: "У вас был лучший год, чем у Этельхельма,

и это правда".

"Я знаю". Ее дрожь тоже не имела ничего общего с погодой. "Интересно, что с ним стало с тех пор, как он убежал от всего. У него хватило наглости там, на улице в Эофорвике, когда его заклинание спало. Он начал петь и играть и добился своего блефом ".

"Если бы у него было больше смелости раньше, возможно, до этого бы не дошло". Эалстан никогда особо не подчинялся ему. Насколько он был обеспокоен, все было правильно или они были неправильными, и на этом все заканчивалось. "Но он хотел оставаться богатым, даже несмотря на то, что королевством управляли альгарвейцы, и в конце концов ему пришлось заплатить за это".

"Ты не можешь слишком винить его", - сказала Ванаи. "Большинство людей просто хотят поладить как можно лучше. Он преуспел лучше, чем почти кто-либо другой с каунианской кровью в Фортвеге… во всяком случае, на какое-то время."

"Да. На некоторое время". Голос Эалстана звучал мрачно.

Ванаи знала, что отчасти это было то, что он считал предательством дружбы. Она сказала: "Возможно, мы еще не в последний раз слышали о нем".

"Возможно", - сказал Эалстан. "Однако, если у него есть хоть капля здравого смысла, он продолжит затаиваться. Альгарвейцы набросились бы на него, как пламя, если бы он начал поднимать волну. И Пибба тоже знал бы о нем, если бы он пытался устроить рыжеволосым неприятности. Пибба ничего не слышал."

"Сказал бы он тебе, если бы знал?" Спросила Ванаи.

Прежде чем Эалстан ответил, он наклонился, чтобы нарвать луговых грибов и бросить их в свою корзину. Затем он сказал: "Он скажет мне? Я не знаю. Но, вероятно, в его книгах были бы какие-то признаки этого, а их нет. Ты копаешься в книгах парня, ты можешь найти все виды вещей, если знаешь, как искать ".

"Возможно, ты смог бы", - сказал Ванаи. Он говорил с большой уверенностью. Его отец хорошо обучил его. В девятнадцать лет он был ровней любому бухгалтеру в Эофорвике.

И как твой дед обучал тебя? Спросила себя Ванаи. Если бы понадобился младший историк Каунианской империи, ты мог бы заполнить этот счет. Поскольку альгарвейцы запретили писать по-кауниански - а быть каунианцем считается тяжким преступлением, - ты сейчас ни на что не годишься.

Она прошла еще пару шагов, затем остановилась так резко, что Эалстан продолжал идти еще некоторое время, прежде чем понял, что она не следует за ним. Он удивленно обернулся. "Что случилось?"

"Ничего". Она чувствовала трепет в животе последние несколько дней, может быть, даже последнюю неделю. Она списала их на газы и кислый желудок; ее пищеварение было

не таким, каким могло бы быть. Но это был не газ. Она знала, что это было, знала, чем это должно было быть. "Все в порядке. Ребенок просто пнул меня".

Эалстан выглядел таким же изумленным, как и тогда, когда она впервые сказала ему, что беременна. Затем он поспешил обратно к ней и положил свою руку на ее живот. Ванаи огляделась, готовая смутиться, но она не могла видеть никого другого, что означало, что никто другой не мог видеть, как он делает такую интимную вещь. Он сказал: "Ты думаешь, он сделает это снова?"

"Откуда мне знать?" Сказала Ванаи, пораженная смехом. "Это не то, что я могу заставить его сделать".

"Нет, я думаю, что нет". Эалстан говорил так, как будто это не приходило ему в голову, пока она не указала на это.

Но затем, когда его ладонь все еще была прижата к ее тунике, ребенок снова зашевелился внутри нее. "Вот!" - сказала она. "Ты это почувствовал?"

"Да". Теперь на его лице отразилось удивление. "На что это похоже для тебя?"

Ванаи подумала об этом. "Это не похоже ни на что другое", - сказала она наконец. "Такое чувство, как будто кто-то крошечный шевелится внутри меня, и он не очень осторожен, куда ставит ноги". Она засмеялась и положила свою руку поверх его. "Это действительно то, что происходит".

Эалстан кивнул. "Теперь, похоже, у тебя действительно будет ребенок. Раньше это почему-то казалось не совсем реальным".

"Это случилось со мной!" Воскликнула Ванаи. На мгновение она разозлилась на него за то, что он был таким тупым. Она пережила четыре месяца сонливости, тошноты, болезненности груди. Она пережила четыре месяца без обычного ежемесячного напоминания о том, что она не беременна. Но все это, напомнила она себе, было ее заботой, а не Эалстана. Все, что он мог отметить из личного опыта, это то, что на прошлой неделе или около того, очень небольшая выпуклость в нижней части ее живота и, теперь, трепетание под его рукой.

Должно быть, он думал вместе с ней там, потому что он сказал: "Ты знаешь, я не могу иметь ребенка. Все, что я могу делать, это смотреть".

Она склонила голову набок и улыбнулась ему. "О, ты имел к этому немного большее отношение". Эалстан закашлялся и забормотал, как она и надеялась, что он так и сделает. Она продолжала: "Ребенок никуда не денется в течение нескольких месяцев, даже если он думает, что собирается. Мы будем здесь всего несколько часов охотиться за грибами. Можем ли мы сделать это сейчас?"

"Хорошо". Эалстан снова выглядел удивленным. Ребенок занимал главное место - подавляющее большинство - в его мыслях. Он должен был быть поражен, что это не было настолько подавляющим в ней. Но у нее были месяцы, чтобы привыкнуть к этой мысли, в то время как он за минуту до этого признался, что до сих пор это не казалось ему реальным.

"Пошли". Она указала вперед. "Это вон те дубы? Я думаю, что да. Может быть, мы найдем вешенки, растущие на их стволах".

<