Правители тьмы

Тертлдав Гарри

Они несли четыре яйца, по два на каждый мост, причем каждое яйцо было закреплено двумя мужчинами с шестами для переноски и веревкой. Время от времени их забирали новые пары; они не были легкими, и Гаривальд не хотел, чтобы кто-то истощался. Он также выслал разведчиков далеко впереди основного отряда иррегулярных войск: именно здесь он не мог позволить себе быть застигнутым врасплох.

Тантрис подошел к нему и заметил: "Я видел настоящих офицеров, которые и вполовину не так хорошо расставляли своих людей".

"А

ты?" Спросил Гаривальд, и завсегдатай кивнул. Гаривальд задумчиво хмыкнул. "Тогда неудивительно, что альгарвейцы так жестоко гнали нас в первые дни войны".

"Ты можешь сочинять прекрасные песни, но однажды твой рот погубит тебя", - сказал Тантрис. Гаривальд не ответил. Он просто продолжал тащиться вперед. Когда пришло время взвалить на плечи шесты для переноски one egg на некоторое время, он сделал это без колебаний. Настоящий офицер, вероятно, не стал бы этого делать, но он им не был, так что ему было все равно.

Он отправил гонца к разведчикам с приказом широко обойти Пирмазенс. Света от лагерных костров было достаточно, чтобы предостеречь его от этого места. Гонец вернулся с сообщением, что разведчики уже широко развернулись самостоятельно. Гаривальд задавался вопросом, сделали бы это обычные солдаты. Он не спрашивал Тантриса.

Когда они добрались до первого моста, они посадили по яйцу на каждом конце. Второй мост находился в нескольких сотнях ярдов вверх по течению. Когда они добрались туда, Садок пробормотал: "Я чувствую точку силы. Все, что мне нужно сделать, это сказать слово, и...

"Нет!" яростно прошипел Гаривальд. К его огромному облегчению, Тантрис сказал то же самое тем же тоном. Садок пробормотал что-то еще, но более громкое бормотание разбухшей от дождя реки заглушило это.

Тантрис ушел один во тьму. Яйца принадлежали ему; он знал заклинание, которое заставит их лопнуть, и ревниво охранял это знание. Гаривальд разобрал только одно его слово - "Сейчас!" - а затем четыре почти одновременных рева сотрясли ночь и разрушили мосты. Куски дерева дождем посыпались на нерегулярных солдат. Кто-то издал вопль боли. Еще долгое время никто не стал бы пересекать реку ни одним из этих способов.

Но затем, еще до того, как Гаривальд смог приказать иррегулярным войскам отступать к лесу, раздался вызов, и в ночи замерцали лучи. У грелзерцев были патрули в движении - ему просто повезло, что он разминулся с ними. Теперь… Теперь раздалось множество криков "Раниеро!", и множество людей устремилось вниз из Пирмазенса, чтобы присоединиться к охоте на разрушителей моста. У Гаривальда пересохло во рту. Некоторые солдаты Грелцера скорее сдались бы, чем сражались. Некоторые были действительно очень хорошими людьми. Мне повезло, что я снова столкнулся с такими, подумал он. И они могут прижать нас к реке. Мы также не можем использовать эти вонючие мосты.

Грелзеры явно намеревались сделать именно это. Гаривальд понятия не имел, как их остановить. Если Тантрис и сделал это, он держал это в таком же секрете, как и разрушающее заклинание. Другая мысль промелькнула в голове Гаривальда. Мы умрем здесь. Мы все

умрем здесь. Луч пронесся мимо него. На мгновение в воздухе запахло грозой.

Не успело это прийти ему в голову, как молния поразила грелзерцев, не один раз, а снова и снова. Каждый треск рассекаемого воздуха заглушал рев, исходивший от лопающихся яиц. Нет снега. Нет дождя. Только молния за молнией, раскат за раскатом грома.

Сквозь эти раскаты Гаривальд услышал чей-то смех, как одержимый. Садок, понял он. Благоговейный трепет - или, возможно, последствия удара молнии - заставил волосы встать дыбом на его руках и на затылке. Наконец-то он обрел себя. И затем, когда солдаты Грелцера, воя от страха, бежали, что ж, наверняка он выбрал подходящее время.

***

Когда лей-линейный караван остановился на восточной окраине Эофорвика, Ванаи взволнованно сжала руку Эалстана. "О, я не могу дождаться!" - воскликнула она.

Он тоже ухмылялся. Они оба поднялись на ноги и вышли из фургона. Они оба раскрыли зонтики; моросил дождь. Туманный дождь скрывал все, кроме ближайших домов. Во всяком случае, их было не так уж много; город растворился в лугах, фруктовых садах и сельскохозяйственных угодьях - именно такого пейзажа Ванаи хотела сейчас.

Вместе с зонтиком она сжимала плетеную корзинку. У Эалстана была точно такая же. Ванаи подпрыгнула в воздух от чистого приподнятого настроения. "Грибы!" - завизжала она, как будто это было волшебное слово. И для нее так оно и было.

"Да". Эалстан кивнул. Они пошли прочь от стоянки каравана. Их обувь испачкалась. Ни одному из них это не было важно. На обоих были старые пары. Они были не единственными, кто сошел на этой остановке. Половина вагона нетерпеливых жителей Фортвежья разбрелась, чтобы заняться любимым осенним видом спорта в их королевстве.

"Ты не представляешь, что это значит для меня", - сказала Ванаи, как только другие охотники за грибами отошли за пределы слышимости.

"Может быть, немного", - сказал Эалстан. "Я помню, как ты был взволнован после того, как нашел волшебство в прошлом году, просто от того, что смог пойти в парк и поискать там грибы. Это должно быть еще лучше ".

"Так и есть". Ванаи быстро поцеловала его. Он действительно пытался понять в своей голове. Возможно, он даже преуспел в этом. Но как он мог понять в глубине души, на что было похоже пребывание взаперти в той квартире большую часть года? Как он мог понять страх, который она испытывала каждый раз, когда кто-то проходил по коридору мимо двери? Пауза, стук в дверь могли означать для нее конец. Этого не произошло, но могло случиться. Она бы знала это всем своим нутром.

Мысли ее мужа путешествовали по другой лей-линии. "Там, в парке, вот где ты получила свое фортвежское имя", - сказал Эалстан. "Это было первое, что пришло мне в голову, когда мы столкнулись с Этельхельмом и его друзьями".