Правители тьмы

Тертлдав Гарри

Первые несколько раз, когда он слышал, как крестьяне рассказывают истории о горе, он сочувствовал. Теперь… Теперь сочувствие усилилось. Многие из этих людей сбежали, вместо того чтобы вернуться к власти короля Свеммеля. Из того, что видел Леудаст, многие из тех, кто остался, сделали это только потому, что у них не было возможности сбежать.

Не успела эта мысль прийти ему в голову, как в доме неподалеку вспыхнула потасовка: проклятия, удары и крик боли. "Думаешь, нам следует что-нибудь предпринять по этому поводу, сержант?" - спросил один из его людей.

Леудаст пожал плечами, а затем

покачал головой. "Я думаю, это само собой разберется без нас. Когда это произойдет..."

Он оказался хорошим пророком. Пару минут спустя трое мужчин среднего возраста наполовину привели, наполовину потащили к нему одного из своих современников. "Асковинд здесь, он подлизался к альгарвейцам и к жалкому маленькому жестяному королю, которого они создали", - сказал один из похитителей. "Он должен получить по заслугам".

"Это грязная ложь!" Кричал Асковинд, извиваясь и пытаясь вырваться. "Я никогда не делал ничего подобного".

"Лжец!" - одновременно выкрикнули все трое мужчин. Один добавил: "Он рассказал грелзерцам, где прячутся нерегулярные войска. Бьюсь об заклад, сильно их ранил".

"Что вы хотите, чтобы я с этим сделал?" Леудаст спросил мужчин. "Вы можете сохранить его для инспекторов короля Свеммеля, когда они прибудут сюда, или же вы сами можете стукнуть его по голове. Для меня нет разницы, так или иначе".

Они утащили Асковинда прочь. Вскоре они вернулись, а он нет. Леудаст тоже видел подобное там много раз. Асковинду следовало бы сбежать, но он, вероятно, думал, что его соседи не отвернутся от него, когда у них появится такая возможность. Что касается Леудаста, то это делало его не только предателем, но и дураком; он, вероятно, заслужил все, что дали ему другие жители деревни.

И он был бы не единственным. Мужчины, которые прокляли короля Свеммеля или которые просто пытались поладить; женщины, которые раздвинули ноги перед альгарвейцем или солдатом грелцера; мужчины и женщины, которых никто особо не любил - да, инспекторы будут здесь заняты. Они были бы заняты во многих местах. Леудаст был рад своей форме. Никто не мог заподозрить его в измене, ни за что.

Солдаты взяли столько еды, сколько смогли найти. Они должны были, чтобы прокормить себя. Никто из жителей деревни не осмеливался произнести ни слова. Эти люди в грязных серо-каменных одеждах, которые представляли короля Свеммеля, тоже могли бы начать называть их предателями. Леудаст поделился куском черного хлеба, который ему достался, с самой красивой девушкой, которую он видел. Позже она поделилась с ним собой. Они не заключали сделку на словах, но, тем не менее, это было реально.

Свисток Рекареда пронзительно зазвучал перед восходом солнца на следующее утро. "Вперед!" - крикнул он. Леудаст пошел вперед, к Херборну.

Восемнадцать

Бембо спал глубоким, безмятежным сном человека с чистой совестью - или, возможно, человека без совести, - когда кто-то нарушил этот покой, грубо разбудив его. Его глаза распахнулись. Так же поступали и его уста, проклиная того, кто мог совершить такую чудовищность. Но проклятия стихли, не увидев дневного света: сержант Пезаро навис над ним, его жирное лицо было переполнено яростью.

"Вытаскивай свою задницу из мешка, сын шлюхи", - прорычал Пезаро. "Пойдем со мной сию же минуту - сию же секунду, слышишь?"

"Есть, сержант", -

кротко ответил Бембо и подошел, хотя на нем были только легкая туника и килт, а в казармах было прохладно. Он последовал за Пезаро в кабинет сержанта, где, дрожа, набрался своей всегда равнодушной храбрости настолько, чтобы спросить: "Что... что это?"

Худшее, что он мог придумать, это то, что Пезаро узнал, как он похитил родителей Долдасаи, каунианской куртизанки. Судя по устрашающему выражению лица Пезаро, все могло обернуться еще хуже. Пезаро схватил со своего стола листок бумаги и помахал им перед лицом Бембо. "Вы видите это?" - крикнул он. "Вы видите?"

"Э-э, нет, сержант", - сказал Бембо. "Нет, если вы не будете держать это неподвижно". Пезаро напомнил об этом. Бембо прочел первые несколько строк. Его глаза расширились. "Силами свыше", - прошептал он. "Мое разрешение получено".

Взгляд Пезаро стал еще более зловещим. "Да, так и есть, ты, вонючий мешок с заплесневелыми грибами", - выдавил он. "Твой отпуск прошел. Ни у кого другого не было, ни во всей этой казарме, ни во всем этом вонючем городе. Даже у меня. Подземные силы съедят тебя, ты вернешься в Трикарико на десять смертных дней и будешь наслаждаться цивилизацией, в то время как остальные из нас останутся с блудливыми фортвежцами ".

Казалось, он вот-вот разорвет драгоценную бумагу в клочья. Чтобы предотвратить подобную катастрофу, Бембо выхватил ее у него из рук. "Спасибо, сержант!" - воскликнул он. "Я чувствую себя человеком, который только что выиграл в лотерею". Это не было преувеличением; он знал, насколько маловероятны листья. Почти бормоча, он продолжил: "Я уверен, что твои появятся очень скоро. Не просто уверен - уверен". Да, он что-то бормотал. Ему было все равно.

"Ха!" Пезаро вскинул голову с великолепным, подрагивающим подбородком презрения. "Давай, убирайся с моих глаз. Я буду ревновать тебя каждую минуту, когда тебя не будет - и если ты опоздаешь вернуться на службу хотя бы на минуту, ты заплатишь. О, как ты заплатишь."

Кивнув и изо всех сил стараясь не злорадствовать, Бембо сбежал. Он оделся. Он собрал вещи. Он забрал все свое жалованье. Он поспешил на склад лей-линейных караванов и дождался каравана, идущего на восток. Он только взобрался на борт, когда понял, что не потрудился дождаться завтрака. Если это не говорило о его отчаянном желании сбежать, то он не знал, что говорило.

Почти все альгарвейцы в его фургоне были солдатами, получившими отпуск после бесконечной изнурительной войны с Ункерлантом. Некоторые из них, увидев его форму констебля, проклинали его как труса и бездельника. Он слышал это раньше, когда солдаты проходили через Громхеорт. Здесь ему приходилось ухмыляться и терпеть это - либо так, либо затеять драку и быть избитым до полусмерти.

Но некоторые солдаты, вместо того чтобы оскорблять его, просто называли его счастливчиком. Они делились с ним едой, а также огненными духами ункерлантера. К тому времени, как лей-линейный караван добрался до Алгарве, Бембо откинулся на спинку своего сиденья с остекленевшим выражением лица.

Он обнаружил, что у него не возникло особых проблем с определением того, когда караван въехал в его родное королевство. Дело было не столько в том, что рыжие заменили смуглых бородатых жителей Фортвежья на полях. Это действительно произошло, но это было не то, что он заметил. То, что он заметил, было чем-то более поразительным: женщины заменили мужчин.