Правители тьмы
Шрифт:
Как только они заступили на дежурство на следующий день, они поспешили в тюрьму. Тюремщик не начал ругаться в тот момент, когда увидел их, что Бембо воспринял как хороший знак. "Ну, вы, ребята, все поняли правильно", - сказал тюремщик. "Он был каунианином".
Орасте хлопнул Бембо по плечу, достаточно сильно, чтобы тот пошатнулся. Бембо услышал что-то, чего Орасте не уловил. "Был?" он спросил.
"Да". Тюремщик выглядел кислым. "Где-то ночью кто-то дал ему панталоны и тунику, чтобы он не замерз. Он скрутил
"Грязный ублюдок", - сказал Орасте. "Мы могли бы найти какое-то применение его жизненной энергии".
"Это верно", - сказал Бембо. "Подобное самоубийство должно караться смертью". Он рассмеялся. Через мгновение Орасте и тюремщик сделали то же самое.
"Я отправил бланки в казармы полиции", - сказал тюремщик. "Вы заслуживаете похвалы, как я и говорил вам вчера. Это оказалось хорошей работой". Бембо сиял, прихорашивался и расхаживал с важным видом. Он не очень возражал, услышав, что многоопытный старый каунианин мертв. Теперь, когда он знал, что получит награду за его поимку, он совсем не возражал.
***
В те далекие дни, когда он был крестьянином, как и любой другой крестьянин в Ункерлантском герцогстве Грелз, Гаривальд с нетерпением ждал зимы. Поля покрывали снежные заносы, поэтому большую часть времени он проводил дома, и большую часть этого времени был пьян. Помимо заботы о домашнем скоте, который всегда делил хижину с его семьей и с ним самим, что еще там оставалось делать, кроме как пить?
Но теперь у него не было дома, только жалкое маленькое убежище, не заслуживающее даже названия хижины, посреди леса к западу от Херборна, столицы Грелза. Отряд иррегулярных войск Мундерика все еще удерживал леса, все еще сдерживал альгарвейцев, которые захватили Грелз, и марионеток Грелзера, которые им служили, но иррегулярным войскам зимой приходилось труднее, чем летом.
Гаривальд вышел из своего убежища, чтобы посмотреть сквозь сосны и березы с голыми ветвями на угрюмое серое небо над головой. Накануне шел снег. На какое-то время он подумал, что с этим покончено, но никогда нельзя было сказать наверняка. Он сделал пару шагов. При каждом шаге его войлочные ботинки оставляли на снегу четкий след.
"Следы", - прорычал он, при этом слове изо рта у него повалил пар. "Хотел бы я, чтобы существовало волшебство, способное убрать следы".
"Не говори таких вещей", - воскликнул Обилот. Она была одной из немногих женщин в группе Мундерика. У женщин, которые убегали сражаться с рыжими и их местными кошачьими лапами, обычно были причины гораздо более срочные, чем у их коллег-мужчин. Обилот продолжал: "Садок может пронюхать об этом и попытаться наложить заклинание, чтобы избавиться от них".
"Возможно, это не так уж плохо", - сказал Гаривальд. "Скорее всего, какое бы волшебство он ни использовал, оно ничего не даст".
"Да,
Ни один из них не говорил о преимуществах, которые последуют, если заклинание Садока сработает. Ни один из них не думал, что заклинание Садока, если он его сотворит, будет успешным. Он был ближе всех к магу, которым хвасталась банда Мундерика. Что касается Гаривальда, то он был недостаточно близок. У него не было никакой подготовки. Он был просто крестьянином, который повозился с несколькими чарами.
"Если бы он только знал, когда пробовать, а когда нет", - печально сказал Гаривальд. "Он может быть достаточно хорош для мелочей, но на этом он не остановится. Он даже не будет стрелять в них. Если это не огромно, он не хочет беспокоиться об этом ".
"Кто не хочет беспокоиться о чем?" Спросил Мандерик. Лидер иррегулярных войск был крупным мужчиной с жестким лицом. Он выглядел так, как будто играл свою роль. Его характер тоже подходил ему для этого. Нахмурившись, он продолжил: "Кто этого не делает, будь оно проклято? Мы все должны делать все, что в наших силах".
Обилот и Гаривальд посмотрели друг на друга. Гаривальд был обязан Мундерику своей жизнью. Если бы нерегулярные войска не вырвали его из рук альгарвейцев, люди Мезенцио сварили бы его заживо за то, что он сочинял песни, которые насмехались над ними. Несмотря на это, он не хотел подкидывать Мундерику эту конкретную идею, и Обилот, очевидно, тоже.
Мундерик тоже видел это. Его кустистые брови образовали темную полосу над глазами, когда он нахмурился. "Кто не хочет беспокоиться о чем?" - повторил он с сердитым рокотом в голосе. "Вам лучше сказать мне, о чем вы говорили, или вы пожалеете".
"На самом деле, ничего особенного". Гаривальд тоже не хотел настраивать против себя Мундерика. У них уже была пара стычек. К его облегчению, Обилот кивнул в знак согласия.
Но они не удовлетворили своего лидера. "Давай, выкладывай!" - рявкнул он. "Если мы собираемся заставить захватчиков и предателей выть, мы должны сделать все, что в наших силах". Его взгляд был таким свирепым, что Гаривальд неохотно рассказал ему, о чем они с Обилотом говорили. К его ужасу, Мундерик просиял. "Да, это было бы как раз то, что нам нужно. Следы на снегу мешают нам совершать набеги, не выдавая себя. Я поговорю с Садоком".
"Знаешь, нет никакой гарантии, что он сможет сделать что-нибудь подобное", - сказал Обилот. На этот раз кивнул Гаривальд.
"Я поговорю с ним", - снова сказал Мундерик. "Посмотрим, что он сможет сделать. Если у нас здесь есть маг, мы, черт возьми, должны извлечь из него хоть какую-то пользу, ты так не думаешь? Он потопал прочь, не дожидаясь ответа.
"Если бы у нас был маг, мы могли бы извлечь из него какую-нибудь пользу", - сказал Гаривальд после того, как лидер нерегулярных войск удалился за пределы слышимости. "Но вместо этого у нас есть Садок".