Правители тьмы
Шрифт:
Эта мысль пришла в голову Леудасту еще до того, как среди наступающих ункерлантцев начали взрываться яйца. Он бросился в снег, ругаясь во время прыжка: никто не сказал ему, что у альгарвейцев в деревне есть пара яйцекладущих. Некоторые из его людей тоже нырнули в укрытие. Некоторые - в основном новобранцы - продолжали бежать вперед, несмотря на яйца. Многие из них тоже пали, как будто их пронзила коса во время сбора урожая. Их вопли и вой заглушали рев лопающихся яиц.
Альгарвейские пикеты в тщательно выбранных укрытиях перед деревней открыли
В начале зимней кампании Рекаред назвал бы его трусом и, возможно, приказал бы его сжечь. Им было приказано захватить деревню, и приказы, повторяю, могли быть отданы вышестоящими силами. Но действия научили командира роты нескольким вещам. Он указал налево, на запад. "Нам не обязательно делать это самим. У нас есть бегемоты для компании".
Леудаст орал до хрипоты, когда огромные звери неуклюже надвигались на него. Он ненавидел, когда альгарвейцы бросали в него бегемотов, и в равной степени любил месть Ункерлантеров. В деревне начали взрываться яйца от придурков, установленных на спинах бегемотов. Рыжеволосые там перестали колотить пехотинцев ункерлантеров и замахнулись своими яйцекладущими в сторону бегемотов.
"Вперед!" Рекаред снова крикнул, чтобы воспользоваться тем, что враг отвлекся.
Но, даже несмотря на то, что отбросы не были нацелены на пехотинцев, яйца все равно продолжали лопаться под ними, когда они приближались к деревне. "Они похоронили их под снегом!" Леудаст закричал. "Мы уничтожаем их, когда переезжаем через них". Он видел, как альгарвейцы делали это раньше, но не со времен сражения в руинах Сулингена, где у них было достаточно времени, чтобы окопаться.
Не успела эта мысль прийти ему в голову, как ункерлантский бегемот наступил на зарытое яйцо. Взрыв магической энергии убил зверя сразу. Его корпус защитил экипаж, который на нем ехал, от наихудшей из энергий, но когда он завалился на бок, то придавил под собой пару человек.
Свисток Рекареда снова взвизгнул - пронзительный писк напомнил Леудасту звук, который издает свинья в момент кастрации. "Вперед!" - еще раз крикнул молодой лейтенант. "Оглянись назад - мы в этом не одни. К нам приближается подкрепление, которое тоже протянет нам руку помощи".
Леудаст рискнул быстро оглянуться через плечо. И действительно, новая волна солдат в белых халатах, надетых поверх длинных серых туник, устремилась к деревне по пятам за полком Рекареда. Этого было достаточно, чтобы заставить его закричать "Урра!" и самому броситься к хижинам. Этой зимой, впервые, его королевство, казалось, смогло направить людей туда, где они были нужны, когда они были там нужны. До самого недавнего времени слишком много атак совершалось либо поздно, либо в неподходящем месте.
Альгарвейский пикетчик выскочил из своей норы, чтобы обстрелять наступающих ункерлантцев. Леудаст поднял свою палку к плечу и выстрелил в рыжего. Вражеский солдат с визгом рухнул вниз. Ункерлантец,
Когда люди короля Свеммеля двинулись вперед, пара вражеских пикетов попытались сами убежать обратно в деревню. Один упал, не успев сделать и полудюжины шагов. Другой мог бы испепелить Леудаста, если бы его больше не интересовали попытки сбежать.
"Сдавайтесь!" Леудаст крикнул по-альгарвейски. "Руки вверх!" Это был, пожалуй, весь язык, который он знал: все, что нужно знать солдату.
Солдат сделал еще пару шагов. Леудаст поднял свою палку, готовый и более чем готовый вспыхнуть. Затем рыжий, казалось, понял, что ему не уйти. Он бросил свою палку в снег и поднял руки над головой. Улыбка, которую он направил Леудасту, была наполовину веселой, наполовину испуганной. Он разразился потоком речи на своем родном языке.
"Заткнись", - рявкнул Леудаст, который не понял ни слова. Он шагнул вперед и забрал у альгарвейца деньги и пайки, затем махнул палкой: иди в тыл. Руки все еще были подняты, рыжий подчинился. Может быть, он окажется в лагере для пленных; может быть, другие ункерлантцы убьют его прежде, чем он покинет поле боя. Леудаст не оглядывался назад, чтобы узнать.
Палки или лопающиеся яйца вызвали пожары в паре крестьянских хижин на южной окраине деревни. Леудаст обрадовался дыму. Из-за этого альгарвейцам было труднее его разглядеть, и это могло также ослабить их лучи. Еще больше яиц взрыхлило землю перед ним, когда команды "бегемота" сделали все, что могли, чтобы помочь пехотинцам.
Прорваться через дома в южной половине деревни оказалось проще, чем ожидал Леудаст. Как только ункерлантцы достигли этих домов, враг предпринял против них лишь арьергардные действия. Это удивляло Леудаста, пока он не добрался до края рыночной площади.
Как и в большинстве крестьянских деревень Ункерлантера, площадь была хорошей и широкой. В более счастливые времена люди покупали и продавали там разные вещи или просто стояли и сплетничали. Теперь… Теперь альгарвейцы окопались на дальней стороне площади. Если ункерлантцы захотят напасть на них, им придется атаковать через это открытое пространство. Это может быть возможно. Это было бы нелегко или дешево.
Альгарвейский луч прожег бревна хижины, за которой притаился Леудаст. Он поспешно отпрянул; дым царапнул его горло, когда он вдохнул. Он надеялся, что хижина не загорится.
Двое мужчин, оба новобранцы, попытались броситься через площадь. Альгарвейцы почти презрительно позволили им пробежать четыре или пять шагов, прежде чем сбить их с ног. Один рухнул и лежал неподвижно. Другой, постанывая и волоча бесполезную ногу, пополз обратно в укрытие. Лучи превращали снег в клубы пара вокруг него. Он почти добрался до безопасного места, когда один из них попал точно в цель. Его стоны превратились в вопли. Мгновение спустя другой луч ударил. Он замолчал.