Правители тьмы
Шрифт:
И затем Ватран сказал: "Еще мне интересно, какое новое колдовство придумают альгарвейские маги".
Это подточило оптимизм Ратхара, как если бы на рыбацкой лодке лопнуло яйцо. С сердитым ворчанием маршал ответил: "Эти сукины дети будут вести войну до последнего каунианина. За это будет расплата. Клянусь высшими силами, она будет".
Ватран тоже хмыкнул. "О, это расплата, все в порядке. Каждый раз, когда они убивают своих каунианских пленников, чтобы использовать магию против нас, мы должны подсчитывать, скольких наших собственных крестьян мы
"Да". Ратарь подозревал, что многие королевства сложили бы свои руки и сдались, когда альгарвейцы начали бы нацеливать на них магию, способную убивать. Он сам был в ужасе; никто не вел подобных войн на протяжении веков. Война Мерцаний была такой же жестокой борьбой, как и любая другая в мире, но ни Свеммель, ни Кет не начали убивать людей ради могущественного колдовства.
Но здесь Свеммель не колебался ни на мгновение. Как только он узнал, что делают альгарвейцы, он приказал своему собственному архимагу ответить людям Мезенцио убийством за убийство. Он прямо сказал, что его не волнует, если в итоге у него останется только один предмет ... при условии, что к тому времени не останется ни одного альгарвейца.
В некотором смысле маршал Ратхар должен был восхищаться такой безжалостной решимостью. Без этого альгарвейцы, вероятно, взяли бы Котбус, и кто мог предположить, смог бы Ункерлант продолжить борьбу без своей столицы? Котбус удержался, Сулинген удержался, и теперь люди Ратхара продвигались вперед.
С другой стороны, полное безразличие Свеммеля к тому, что происходило с его королевством, пока он занимал трон, пробрало маршала до мозга костей. Если Ратхар потерпит неудачу, он может оказаться в лагере с перерезанным горлом, чтобы подпитывать магию, поддерживающую атаку, которую предпринял бы какой-нибудь другой маршал.
Прежде чем он смог продолжить эту мрачную мысль, в штаб-квартиру ворвался лозоходец и закричал: "Драконы! Драконы направляются сюда с севера!"
"Сколько?" Отчеканил Ратхар. "Как скоро?"
"Я не знаю, лорд-маршал", - ответил мужчина. "Они снова выбрасывают эти проклятые полоски бумаги". Лозоходцы обладали магическим даром - иногда единственным магическим даром, который у них был, - чувствовать движение: воду сквозь землю, корабли на воде, драконов в воздухе. Но альгарвейские драконопасы взяли за правило выбрасывать обрывки бумаги во время полета. Движение этих обрывков помогло замаскировать движение самих драконов.
"Это ненадолго", - мрачно предсказал Ватран. Ратхар мог только кивнуть, потому что думал, что генерал был прав. Ватран продолжал: "Ну, и что это будет, когда они доберутся сюда? Пойдут ли они снова за лей-линиями или попытаются сбросить эти яйца нам на головы?" Делайте свои ставки, ребята".
"Если у них есть хоть капля здравого смысла, они отправятся за лей-линиями", - ответил Ратхар. "Если их яйца могут разрушить хранилище или попасть в саму линию и перегрузить ее энергией, это действительно причинит нам боль. Но если они разнесут штаб-квартиру в пух и прах, ну и что? Свеммель выбирает пару новых генералов, и война продолжается так же, как и должна была бы продолжаться ".
Ватран усмехнулся. "Вы
Прежде чем Ратхар смог ответить, неподалеку начали лопаться яйца. "Возможно, рыжеволосые ведут себя глупо", - сказал маршал. "В любом случае, я предлагаю отложить заседание".
"Я слышал идеи и похуже", - признал Ватран.
Они оба спустились в то, что раньше было хранилищем. В воздухе витал слабый металлический запах, теперь памятник из монет исчез. Тем временем ремесленники, прикрепленные к армии Ункерлантера, дополнительно укрепили потолок перекрещивающимися бревнами. Если яйцо взорвется прямо на нем, эти бревна могут не выдержать - скорее всего, не выдержали бы - всей колдовской энергии. В остальном, люди внизу были в достаточной безопасности.
Ратхар мягко выругался. "Что тебя сейчас гложет?" Спросил Ватран.
"Когда я здесь, внизу, я не могу сказать, где лопаются яйца", - пожаловался Ратхар. "Они все просто звучат так, как будто они где-то там, наверху".
"Ты мало что мог сделать с ними прямо сейчас, разве что, может быть, быть пойманным одним из них", - указал Ватран. Он тоже был прав, как бы мало Ратхар ни хотел это признать. Через некоторое время Ватран продолжил: "Я не знаю, где лопаются все эти яйца, но, похоже, их очень много".
"Да, это так". Ратару это тоже не понравилось. "Альгарвейцы не должны были поднять в воздух столько драконов против Дуррвангена".
"Альгарвейцы не должны быть способны делать все то, что они в конечном итоге делают", - сказал Ватран. В этом он тоже был прав, как бы мало Ратхар ни хотел это признать.
"Мы разгромили не так много их драконьих ферм, как думали", - сказал Ратхар. Словно в подтверждение его слов, яйцо разорвалось где-то рядом со зданием штаб-квартиры, достаточно близко, чтобы штукатурка посыпалась через ряды перекрещенных досок в подвал.
"Если бы мы хотели легкой работы, мы были бы палачами, а не солдатами", - заметил Ватран. "Парни, с которыми мы имели бы дело тогда, не стали бы сопротивляться".
Еще один почти промах потряс свод, и в него посыпалось еще больше штукатурки. Слегка покашливая от пыли в воздухе, Ратхар сказал: "Время от времени, знаешь, это звучит не так уж плохо".
"Рыжеволосые в бегах, не забывай", - сказал Ватран. "Мы оба были уверены в этом совсем недавно".
"О, да", - сказал Ратхар. "Ты это знаешь, и я это знаю. Но знают ли об этом рыжеволосые?"
***
В эти дни Бембо чувствовал себя скорее шпионом, чем констеблем. Повернувшись к Орасте, он сказал: "Я говорил тебе, что каунианский разбойник, которого ты сразил ранее этой зимой, окажется кем-то важным".
"Ах ты, лживый мешок с кишками!" Воскликнул Орасте. "Ты вообще ничего не думал о нем, пока я не поинтересовался, почему он и его приятели разгромили ювелирный магазин и что они будут делать с добычей".