Право на эшафот

Вонсович Бронислава Антоновна

Глава 27

Альварес был так любезен, что сопроводил меня прямиком до коменданта общежития, сеньоры Монсеррат Дуарте, как значилось на двери, в которую мы вломились без стука. Сделали мы это зря, потому что глаза сеньоры зло сощурились и уставились на нас с таким видом, словно в голове производился точный математический расчет, как ловчей убивать нарушителей.

– Сеньора Дуарте, я привел новую студентку, – радостно сказал Альварес. – Прошу вас отнестись к ней со всем вниманием и поселить в самую удобную комнату из имеющихся.

Страстная речь моего провожатого

настроения комендантши не улучшила.

– Откуда вы их только вытаскиваете, Альварес? – недовольно вопросила она, словно молодой маг отлавливал девушек на улицах и в университет приволакивал силком. – Смею заметить, общежитие не растягивается до бесконечности, если вы не забыли. Девушке точно нужна комната здесь?

– Точно. Она за нее уже заплатила. И за форму.

Сеньора Дуарте неохотно встала и подошла к шкафу, стоявшему у нее за спиной. Она сняла с полки мешок с эмблемой университета, положила его на стол и начала извлекать вещи, перечисляя:

– Мантия повседневная, мантия парадная, мантия алхимическая. Имейте в виду, сеньорита, что без последней вас на занятия по алхимии не допустят, так что никогда ее не забывайте. По остальным более свободное ношение, по этой жестко, она с охранными заклинаниями. Форма спортивная, и ботинки к ней.

Все это она выставила на стол, и я едва удержалась от смеха, увидев огромные и даже на вид тяжеленные боты.

– Простите, сеньора Дуарте, а размер поменьше не предусмотрен?

– Они самоподстраивающиеся под ногу, Катарина, – пояснил Альварес вместо комендантши, демонстративно закатившей глаза. – Один раз наденете – и будет сразу ваш размер. Можете хоть сейчас проверить.

Он взял огромный несуразный ботинок и наклонился, явно намереваясь помочь мне в трудном деле переобувания. Глаза комендантши превратились в две крошечных щелочки, из которых наповал били лучи неприязни. И ко мне, и к молодому магу, столь неприкрыто со мной флиртующему.

– Спасибо, я попробую сама.

Ботинок я отобрала и тут же надела, потому что слова словами, а бегать мне в этаких раздолбанных штиблетах не улыбалось. Но ботинок, на удивление, мигом ужался до моего размера, охватывая ногу плотно, но мягко и комфортно. То же самое произошло со вторым. Выглядели они теперь даже красиво. Я пару раз покачнулась с носка на пятку – а неплохо, пожалуй, бегать в таких будет одно удовольствие.

– У вас очень красивые ноги, Катарина, – выдал Альварес, отчего комендантшу зримо перекосило.

Настолько, что я решила бы, что у нее с этим типом был роман, но, увы, их разделяло лет двадцать и столько же, если не больше, килограммов. Впрочем, у сеньоры могла быть дочь, положившая глаз на молодого мага. В любом случае с ней отношения не стоило портить: за два года, пока я доберусь до третьего курса, Альварес может уволиться, а сеньора Дуарте в ближайшее время никуда не денется.

– Благодарю вас за помощь, но вы ведь очень занятой сеньор. В приемной комиссии наверняка требуется ваше присутствие.

Даже улыбаться не стала, чем, кажется, заслужила симпатию комендантши.

– Вот именно, Альварес, не пора ли вам делом заняться? Девушка уже дошла до меня и получила все, что нужно.

– А комната? Ей непременно нужна комфортная комната на первом этаже.

Понятно, левитацией сеньор

не владеет, а забираться по скинутой веревке считает ниже своего достоинства. Или тоже не умеет? У мага вся сила в мане, а не в мышцах. Правда, мой спутник хилым не выглядел, но мурицийскому королю однозначно проигрывал. Хотя бы потому, что для Теодоро не было разницы, на каком этаже находилась заинтересовавшая его дама.

– Комната тридцать восемь.

Комендантша ехидно прищурилась, глядя на Альвареса, но по ее тону ясно, что неприятности будут ожидать и меня.

– Тридцать восемь? Она же полная, – проявил маг недюжинные познания в общежитской жизни, – а лишнюю кровать там не поставишь.

– Что вы, сеньор Альварес, – совсем уж медово пропела сеньора Дуарте, – там как раз освободилось третье место. Полчаса назад. А комната прекрасная. Вид на теплицы, собственная уборная с душем, – выдала она с интонациями третьесортного риелтора. – Сеньорите Кинтеро необычайно повезло. В большинстве комнат ютятся по четверо и моются по очереди в общей помывочной на этаже, а тут прямо королевские условия. И все благодаря вам, сеньор Альварес. Если бы вы не просили за сеньориту, я бы придержала место для другой барышни.

– Вот и придержите, а сеньорите Кинтеро предложите место в комнате пониже.

– Увы, увы, мест нет. Того и гляди придется в мужскую часть общежития заселять. Она и больше, и выбор свободных мест куда шире. – Дама задумчиво погрызла карандаш и неожиданно предложила: – Может, тогда и начнем заселение с сеньориты Кинтеро?

– Спасибо, меня устраивает комната тридцать восемь в женской части общежития, – решительно вмешалась в милую беседу.

Не знаю, что за кошка пробежала между этими двумя, но становиться жертвой их взаимной неприязни не хотелось, значит, следовало как можно скорее уйти из-под перекрестного огня.

– Вот и славненько, – расплылась в улыбке комендантша, вытащила из ящика стола ключ с биркой, поколдовала над ним и протянула мне. – Тогда можете заселяться, сеньорита Кинтеро. Как я понимаю, сеньор Альварес провожать вас не пойдет? Он очень, очень занятой человек.

Сеньор Альварес подтвердил ее слова кислой улыбкой и уверениями, что будет рад меня видеть в любое время, если вдруг у меня появятся какие-то вопросы. Я поблагодарила, сложила форму в мешок и отправилась искать комнату тридцать восемь, распрощавшись с поклонником на пороге владений коменданта и забрав у него свой скавояж.

Комнату с нужным номером нашла без труда. Перед дверью задержалась и постучала. Ответа не было. На всякий случай толкнула створку, и она открылась. Внутри обнаружились две девушки: одна забралась с ногами на кровать и прижалась к ее спинке, вторая стояла посреди комнаты, уперев руки в бока. Привлекала к себе внимание только вторая – и яркой внешностью, и высокомерным поведением, и дорогой одеждой. Она не ограничивалась демонстрацией нарядов на себе – вещи были разбросаны по ее кровати и по будущей моей. Даже на той, где сидела девушка, тоже что-то валялось. Создавалось впечатление, что сеньорита собралась открывать модную лавку прямо в общежитии, не хватало только вешалок и манекена. Впрочем, за манекен вполне сошла бы сама владелица вещей, у нее было такое же кукольное бессмысленно-высокомерное лицо.