Право на эшафот
Шрифт:
– Сеньориты, тема нашей нынешней беседы будет очень деликатной и не должна выйти за пределы этой комнаты.
Мне подумалось, что для такой беседы могли пригласить магичку-целительницу. Кому, как не им, знать все о деликатных проблемах женского тела? В то время как молодой мужчина не казался подходящим лектором для толпы девушек. Тем не менее он прошел к кафедре, ничуть не смущаясь от взглядов порозовевших сеньорит, подталкивающих друг друга локтями и перешептывающихся. Толкались не все, конечно: вокруг Эрнандес было достаточно пустого пространства, чтобы она ни до кого не могла дотянуться локтем.
– Итак, речь пойдет
– Вопрос спорный, – привычно пробурчала Ракель. – Возможно, если бы их не было в соседних странах, то мы жили бы как они.
– Скорее, они жили бы как мы, – насмешливо ответил Альварес. – Сеньорита, на ближайшее время оставьте эти бездоказательные теории при себе, или вы будете исключены. Предупреждаю официально, потому что нам не нужны проблемы с Мурицией, выделившей нам преподавателя-Сиятельного.
По аудитории прокатилось дружное «ах», а потом Эрнандес, как самая устойчивая к подобным заявлениям, пренебрежительно бросила:
– Наверняка отправили к нам какого-нибудь ни на что не годного старого пердуна.
– Конечно, – неожиданно поддержала Ракель, – чтобы не жалко было. В случае чего.
Глаза ее горели столь фанатично, что не приходилось сомневаться, какой именно случай она имела в виду.
– Напротив, – сурово возразил Альварес, – прибывающий маг, граф Дарок, молод и красив. И вот об этом я хотел бы с вами поговорить.
Надо же, Диего сослали в Теофрению. Интересно, что он натворил в этот раз? Для столь жестокого наказания должна быть веская причина – не меньше, чем соблазнение любовницы его величества. Как-никак жизнь Диего здесь постоянно будет подвергаться опасности: уверена, думающих, как Ракель, в Теофрении очень много.
– Двуединый, – презрительно фыркнула Эрнандес, – не надо ходить вокруг и около. Скажите прямо: вам нужно, чтобы он на ком-то женился и остался тут.
– Не обольщайтесь, сеньорита, Сиятельный ни на ком из вас не женится, не захочет портить породу, – насмешливо бросил Альварес. – Даже в случае, если бы за вами стояло нечто большее, чем смазливая мордашка, которая не идет ни в какое сравнение с ослепительной красотой Сиятельных дам.
Положим, не такая уж она и ослепительная, а Сиятельные могут выглядеть даже отталкивающе, если не хотят вызывать положительные эмоции у наблюдателей. И это чаще всего. Хотя при первой встрече Сиятельные производят убойное впечатление. Взять того же Теодоро: когда я увидела его впервые, мне показалось, что кто-то подкрался сзади и приложил мешком по голове. Но, возможно, так проявляется любовь?
– Если у нас появятся свои Сиятельные, корона щедро вознаградит тех, кто этому поспособствует, – тем временем продолжал Альварес, улыбаясь столь неприлично, что не возникало сомнения, что именно он имел в виду.
– То есть вы хотите?.. – пискнула какая-то сеньорита в первом ряду, но не закончила фразу и покраснела.
– Именно. Любой ребенок от Сиятельного с какой-то вероятностью тоже будет Сиятельным. Особенно если мать – маг.
Студентки выглядели донельзя ошарашенными, мне же неожиданно стало смешно. Судя по тому, что я помню о Диего, никому не придется его соблазнять – его хватит на всех.
– Чисто ради интереса, сеньор Альварес. – Я подняла руку. Прекрасно осознавала, что привлекаю нежелательное внимание, но ничего не могла с собой поделать. – А что
– Речь идет только о выплатах за Сиятельных детей, мне очень жаль, – стрельнул он в мою сторону улыбкой.
– То есть вы хотите превратить университет в бесплатный бордель как для Сиятельного, так и для нашей короны? Мне кажется, это не слишком хорошо отразится на репутации учебного заведения.
– Сеньорита, где вы набрались таких гнусных мыслей? – возмутился Альварес. – Речь не идет о том, чтобы устраивать тут бордель. Речь идет о том, чтобы поспособствовать благу собственной страны.
– Увеличить в ней рождаемость можно и более щадящими методами.
– В конце концов, дети от Сиятельных – всегда маги и почти всегда сильные. Свежая кровь в наши магические рода нужна, – рявкнул Альварес, порядком разозленный моими словами. – И если вам для этого нужно всего лишь принять ухаживания молодого красивого мага, то не вижу причины, почему бы так не сделать. Не такая это большая жертва, зато благодарность Теофрении будет велика. Можно сказать, вы станете нашими героинями.
– Сеньор Альварес, опять-таки ради интереса… Если окажутся правдивы слухи о том, что для рождения Сиятельного потомка у пары, в которой Сиятельный только один, проводится ритуал, при котором навсегда забирается магия у молодого красивого мага с высоким уровнем дара, то вы, сеньор Альварес, пожертвуете собой? Отдадите свою способность творить магию? Станете нашим героем?
Альварес растерялся.
– Сеньорита Катарина, вы серьезно?
– Сиятельные на любую подлость способны, – вмешалась в наш диалог Ракель.
– Слухи о Сиятельных ходят разные, – добила я спавшего с лица Альвареса. – Не исключаю, что вы для его целей подойдете больше остальных. Вы же такой красивый…
Я даже улыбнулась, но, кажется, мой комплимент куратора ничуть не порадовал, а обеспокоил. Похоже, прямо после собрания он отправится изучать слухи о Сиятельных, чтобы, если что, быстро поменять место работы, убравшись подальше от столицы.
Вот так всегда: многие готовы жертвовать другими ради всеобщего блага, но, когда речь зайдет о себе любимом, сразу выясняется, что жертва чрезмерна.
Глава 30
Разумеется, за время до общего собрания нашей группы Альварес успел выяснить о Сиятельных все нужное и успокоиться на свой счет. Но это не значит, что он забыл о той, что его напугала. Все собрание он выразительно на меня посматривал вне зависимости от того, о чем говорил: об ответственном подходе ко всем занятиям, о том, что в городе мы не должны позорить университет, или о том, что боевую магию можно использовать только на полигонах, специально для этого оборудованных. Словно именно я была им назначена на роль злостной нарушительницы. Группа почти целиком состояла из парней, исключением были только мы с Ракель, ясно, что остальные будут нарушать куда чаще и серьезнее, чем мы с подругой, пусть сегодня им внимания и не перепало.