Предателей казнят без приговора (Сборник)
Шрифт:
Из укрытия показался и пулеметчик со своим оружием. Тем самым, которое Никаноров назвал КЛАДОМ ДЛЯ ПАЛАЧА. «НИ ОДИН НЕ УЙДЕТ», – такими были слова Андриана Куприяновича. Пока что ни один и не ушел…
Но впереди было третье отделение!
– Допросить успеем, – произнес Никаноров, обращаясь как к своим подчиненным, так и ко мне с гвардией. – Давайте, мужики, сфотографируемся. Память как-никак. Традиции…
В самом деле, у спецназа КГБ-ФСБ есть такая традиция. Перед штурмом дворца Амина в Афганистане фотографировались, после Норд-Оста фотографировались. Все строго, не для посторонних
– Ты, пулеметный бог, тоже давай сюда, – кивнул пулеметчику Никаноров.
Тот поставил пулемет на землю, причем поставил в весьма удобном боевом положении, подошел к Андриану Куприяновичу.
– Группируемся! – скомандовал Никаноров, и весь наш немногочисленный отряд обступил полковника с разных сторон.
Млынский, Степаныч, Водорезов, Игорь, Кравцов… Четверо никаноровских бойцов, включая пулеметчика. Мы с Никаноровым. Всего – одиннадцать человек.
Но сейчас нас останется десять.
– Так, а кто нас щелкнет? – поинтересовался Никаноров – Ну-ка, давай ты! – обратился он к одному из своих бойцов.
– Да я с этой техникой обращаться не умею, – отозвался тот. – Привык к «поляроиду».
Вот сейчас. Сейчас произойдет…
Отделение третье.
ФИНАЛ.
– Оружие пирамидкой сложите! – продолжал отдавать распоряжения Никаноров.
В самом деле, с точки зрения удачного фотокадра, сложенное в пирамиду оружие будет выглядеть очень эстетично. А на фоне его – мы.
– Так кто нас сфотографирует? – поинтересовался Андриан Куприянович, как только оружие было сложено.
Вся наша смешанная группа стояла напротив пулемета. Сейчас, сейчас… Сейчас ОН вызовется сделать первый снимок. И непременно попросит, чтобы потом сфотографировали и ЕГО. Главное, подойти к пулемету… А фотоаппарат пригодится ЕМУ после. Чтобы запечатлеть наши трупы, то есть выполнение ЕГО основного задания. Сейчас, сейчас… И Серега Млынский увидит Упыря, виновного в гибели его юной жены. Главное, чтобы у майора не сдали нервы.
Кто встанет за пулемет? Как томительно медленно текут секунды…
– Давайте я! А потом кто-нибудь меня снимет.
Водорезов?! Не может быть! Эх, Коля, Коля… Тебя снимут, не переживай.
Николай берет фотоаппарат, подходит почти вплотную к пулемету.
– Оружие сними, мешает, – это замечание он делает Игорю, который почему-то не стал ставить в пирамиду свой автомат.
Переводчик просто снимает автомат с плеча и ставит у ног. Я отмечаю, что Игорь по-прежнему нервничает, лишь борода скрывает дергающиеся лицевые мускулы. Впрочем, он всего лишь «переводяга», почти что «пиджак». Однако в боевых действиях показал себя на должном уровне. Водорезов опускается на колено, подносит аппарат к лицу. Щелк!
– Еще раз? – спрашивает Коля.
Его худощавое лицо безмятежно и расслабленно.
– Достаточно, – говорю я, стараясь не выдать волнения.
Водорезов пожимает плечами, вместе с аппаратом возвращается к нам. И как только он приближается к нам вплотную…
– Теперь давайте я вас щелкну! – раздается немного хриплый басовитый голос, а цифровой фотик уже в огромных ручищах.
– Щелкни, Кравцов, – произношу
Кравцов дергает ртом. Ох, как непривычен этот жест для увальня. Идет к пулемету неспешным шагом, поравнявшись, оборачивается. «Щелкай, щелкай быстрей, капитан!» – зло подгоняю я Кравцова. Или я опять ошибся?! Точнее, мы с Никаноровым?! Капитан бросает беглый взгляд на пулемет. Потом подносит аппарат к лицу, опускается на одно колено. Потом на оба. Да, при его росте лучше фотографировать полусидя… Щелчок… И тут же аппарат падает на землю, а кравцовские ручища хватаются за пулемет. Всех нас оглушает долгая очередь…
Далее немая сцена. Очень непродолжительная. Мгновенно сориентировавшиеся Млынский и трое никаноровских бойцов вскидывают оружие и берут ошарашенного Кравцова на мушку. Бежать ему некуда. Как и нам, в том случае если бы никаноровский пулеметчик не зарядил «находку для палача» холостым боекомплектом. Местность на нашем боевом пятачке открытая.
– Все, Упырь! – произносит Сергей и, поравнявшись с Кравцовым, бьет его прикладом в солнечное сплетение, потом в голову.
Кравцов теряет равновесие, хрипло кашляет. Один из никаноровских бойцов мгновенно связывает ему руки за спиной специально приготовленной бечевкой.
– Так, выходит, щелкнуть нас хотел, – кивнув на пулемет, подвел итог Степаныч.
И привычно дернул заметно седеющими усами.
Часть вторая
Глава 1
Самолет шел на посадку. Ну вот, как говорится, здравствуй Родина… И «шоколадная мафия». Огни военного аэродрома были все ближе и ближе, и наконец транспортник выпустил шасси и приземлился. Генерал Леонтьев лично встречал меня у трапа в сопровождении небольшой свиты – троих крепких ребят в штатском. Сам генерал, впрочем, тоже был в гражданском, при этом в весьма недешевом плаще.
– Почему один? Что произошло? – после приветствия тут же спросил меня Леонтьев.
– Боевая задача выполнена, – отрапортовал я.
– Давай подробней! Где руки Никанорова?
– Здесь, – кивнул я на темно-зеленую армейскую сумку-рюкзак, которая висела у меня на левом плече.
Генерал посмотрел на меня как-то не слишком доверчиво, но проверять рюкзак сразу же не бросился.
– Где остальные? – продолжил он в столь же нетерпеливом, жестком тоне.
– Об этом я могу сообщить только вам лично, – намекая на свиту генерала, я взглянул в сторону троих парней.
– Поехали, – кивнул Леонтьев.
В джипе меня усадили на заднее сиденье, двое накачанных ребятишек сели по бокам. Сам генерал поехал в другом джипе, что меня очень устраивало. Дорожных бесед я не люблю, шум двигателей мешает сосредоточиться. Интересно, куда меня сейчас везут? В любом случае, нужно расслабиться, немного отдохнуть перед предстоящей беседой. По счастью, генерал не счел нужным обезоруживать меня, и пистолет Стечкина, а также два запасных боекомплекта находились при мне. Итак, вновь «где-то там впереди война…». В самом деле, почему, собственно говоря, я один? Что произошло после «немой сцены» третьего, заключительного отделения?