Предназначение
Шрифт:
Обняла за шею руками и с силой вдавила губы в его щеку.
– Мой ты! Ни кому не отдам!
Ближе к вечеру из –за кустов появился бэр и он бережно пересадил, не обращая внимания на его несчастный вид, ее к нему на спину. Покачивалась, подремывая, на его широкой спине, свесив ноги на одну сторону и вцепившись в густую шерсть на толстенном загривке. А потом и вовсе легла на бэра, разморила дорога. А Радогор все шагал и, судя по всему останавливаться не собирался. Ягодка уж не раз принимался скулить, давая им понять, что не плохо было бы вспомнить о его пустом желудке. Или хотя бы пересадить княжну на
– Оголодал? – Совсем не любезно спросил он. – Смотри, погубит тебя когда – нибудь твое брюхо.
Но княжну со спины снял к радости Ягодки.
– Не долго уж осталось. Потерпи, княжна.
– Лада, Ладушка. – Сквозь сон поправила она его.
Радогор не ответил. Холодно поблескивая глазами, он снова почти бежал.
– Гляди, мужик. – Пробился в ее сознание чей – то дерзкий голос. – Сам идет и девку несет нам.
А попробуй угадай под грязной рубахой и мужскими портками девку! Волосы длинные, вольно распущенные по плечам и спине, выдали. Не успела головы от плеча оторвать, как пролетела под левой рукой Радогора и оказалась за его спиной. А из его ладоней брызнули желтые яркие искры. Сам же он с мечом в одной руке и ножом в другой, растянулся в прыжке, упал в траву, перевернулся через голову и с колена прочертил длинную сверкающую дугу. Прокрутился на том же колене, вставая, пропуская мимо себя чужой меч и своим прочертил еще одну дугу.
– Не тати, вои! – Успел подумать он. – Хоть по обличью от татей не отличить. А под рваниной кольчуги звенят.
Перекинул кистью меч в обратный хват и провел им наискось там, где заканчивалась кольчуга и угадывалось причинное место, качнулся на ногах вперед и в сторону. Ушел из под удара и достал ножом горло, закрытое густой бородой, одновременно ударом каблука, ломая неосторожно подставленную ногу.
– Лежать и не дергаться. Голову отрежу!
Кончиком меча разгреб бороду и легонько надавил на рукоять меча. На коже выступила кровь. Обвел взглядом неподвижные тела, но пересчитывать не стал. Смерть придет, всех перечтет и со счета не собьется.
– Кто таков? Чей? – Холодно, хотя в груди кипела ярость, спросил он.
Полонянник скосил глаза на лезвие меча, но отвечать не стал.
Радогор повернулся к Ладе.
– Отвернись, княжна. Не для твоих ушей речи. – Жестко, тоном не допускающим возражений, потребовал он.
Но княжна и подумала отворачиваться. Быстрым взглядом перебегала она от телу к телу.
– Вои Свища! Я видела их прежде. – Не скрывая своего страха, прошептала она.
– Говори, вой… - снова потребовал Радогор, выслушав слова княжны.
– Зачем? Все равно убьешь.
Лицо воя исказила страдальческая гримаса. Донимала боль от сломанной в колене ноги.
– Все верно. Убью. Вопрос в другом. Как я это сделаю. – Равнодушно, с ледяным спокойствием, произнес Радогор. И не только на поверженного врага, но и на Владу дохнуло таким холодом неизбежности, что она против своей воли отступила далеко назад. – Что мне надо узнать, я и так узнаю. Не живой, так мертвый мне расскажешь.
Перебросил меч в левую руку и присел над пленником. Правая
– Я же тебя предупреждал, смерти будешь просить. – Миролюбиво и совсем по домашнему, словно успокаивая несчастного, с укоризной проговорил Радогор. И убрал ладонь со лба. – Что с княгиней?
Воин медленно отходя от боли, скосил глаза на княжну.
– Говори…
Радогор снова потянулся рукой к его голове.
– Задохнулась в угарной бане седьмицы две тому.
Княжна побелела и сжалась от горя и боли, едва устояв на ногах. И упала бы, не подставь ей свою спину, вовремя появившийся бэр.
– Дальше говори. – Безжалостно потребовал Радогор. – Или за каждую ее слезинку я распущу тебя на жилы и велю теми жилами для нее сапоги сшить.
Воин по его холодным, льдистым глазам, понял. что так и будет, как сказал. И распустит, и сшить велит…
– Воевода Свищ давно с северными ярлами сговорился. А тут как раз Гольм – Свирепая секира под рукой оказался. И князь с объездом пошел. Все складно бы вышло, если бы ярл на девку не польстился.
– Она для тебя княжна, падаль гниющая! – Прошипел Радогор, наклоняясь над изуродованным, изломанным телом.
И воин снова задохнулся в животном крике.
– Госпожа! Сжалься!
Новый вопль ударил в уши княжны.
Влада почти теряла сознание, но усилием воли заставила дослушать себя до конца.
– Но ярл…
– Дальше говори!
– Снизу торговые люди вернулись. От них и узнал Свищ, что уцелела княжна Владислава. Он же себя успел уже и князем объявить. Вот и отрядил нас, чтобы перехватили тебя дорогой. Разбойники! Что с них взять? Ну, развешали бы по дороге пяток, десяток… И дело с концом.
– Как рука поднялась? На княгиню, на княжну, коих вы беречь должны? Или не воин ты?
Ответа ждать не стал. И без ответа все было ясно. Поднялся, задумчиво глядя на меч.
– Подожди, Радогор. Дай и мне спросить. – Удержала его руку княжна. – Кто матушку уморил? Кто помог ей умереть? Отвечай…
И повернулась к Радогору.
– Не из простых он, Радо. В ближних у Свища ходил.
– А лучше бы было, если бы пря и разноголосица началась? И резня по всем землям? А мы порубежье храним. Тут не бабья, тут мужская рука нужна. Крепкая и сильная. – Еле слышным от боли, голосом ответил воин.
– Значит, ты! – Радогор убежденно кивнул головой. – Так не знать же тебе покоя и по другую сторону жизни. Ни тебе, ни тем, кого ты привел с собой.
Ладонь с широко расставленными пальцами медленно опустилась над лицом несчастного и сжалась в кулак, словно собирая нечто в горсть. И отбросила это нечто далеко в сторону.
– Умирать будешь долго, чтобы успеть подумать над тем, что ты сделал. И то, что ты испытал уже, тебе даже болью не покажется.
Он еще говорил, а тело уже ломалось и корчилось в чудовищных муках. Лопались с громким хрустом кости и лезли через разорванную кожу. Глаза выкатились из орбит и через пустые глазницы хлестала кровь, а из рта, пузырясь, полезла пена.