Предсказатель
Шрифт:
А ещё прилагалась наружная антенна, суть провод на пластиковом держателе. Следовало провод тот размотать, выставить за окно, да повыше, и за что-нибудь зацепить, тогда-де и без того превосходный приём станет ещё лучше. В инструкции написано.
Я так и сделал. Немножко поработал ножичком, немножко пластилином, взял из сарая приставную лестницу, пробрался к коньку и прикрепил держатель антенны гвоздиком.
Приемник у меня всеволновой. Если бы поблизости были гражданские аэродромы — можно было бы слушать переговоры пилотов с авиадиспетчерами. А ещё можно слушать радиолюбителелей на SSB.
В двадцать первом веке легко поговорить хоть с Рио-де-Жанейро, хоть с Мельбурном, хоть с Куала Лумпуром. Специальной аппаратуры не требуется, достаточно простенького смартфона. Главное, чтобы кто-то в Рио-де-Жанейро ждал вашего звонка. Или наоборот, ждали вы. Поговорить, повидаться по видеосвязи, переслать фотографии, музычку, да мало ли что. Практически даром.
Но чудаки радиолюбители упорно выходят в эфир, и сквозь помехи природные, а более техногенные, пытаются связаться с такими же чудаками из соседнего квартала, соседнего города, соседней страны или соседнего континента. Без посредников.
Хотите стать радиолюбителем — идите в магазин, купите аппаратуру, обязательно сертифицированную, сдайте экзамен, получите позывной, и вперёд!
Сам-то я нет. Не любитель. Профессионал я. Нас, метеорологов, учили многому. И как на ключе работать тоже. На всякий случай. Сто двадцать знаков в минуту — так я сдал зачет. Далеко не рекорд, но прилично. Метеорологам морзянка хороша. И бьет дальше, и можно шифровать на коленке.
Но сейчас связь. всё больше голосом.
Вот я и слушаю любительские диапазоны. Третью ночь слушаю. Для валидации сведений. То есть чтобы впопыхах не сделать неверных выводов.
Впрочем, выводы я сделал давно, а сейчас практикой их проверяю.
Итак, что мы имеем на сегодняшнюю ночь?
На сегодняшнюю ночь мы имеем следующее. Во-первых, получены сведения из неофициальных, но очень широких кругов. От Читы до Калининграда, того, что бывший Кёнигберг. Всюду смятение. Интернет не функционирует. Электронные платежи не проходят, карточки не принимают, только наличные. А банкоматы тоже не работают, и банки наличность не выдают. Временно. Как ликвидируют
На заправочных цены сначала взлетели, а потом бензин кончился. Когда будет подвоз — неизвестно.
Это о земном.
Теперь о небесном. Все аэропорты закрыты. Рейсы по расписанию отменены — без объяснений. Экстренные рейсы для ограниченного круга пассажиров — очень ограниченного! — взяли курсы в сторону Запада, по спецпротоколу. Кто, куда, зачем — не нашего ума дело.
Телевидение погасло. То есть везде и совсем. Без объяснений.
Радиостанции ФМ передают сплошную музыку и рекламу.
Газеты центральные не выходят, а местные — ни о чем.
Власть безмолвствует. Более того, радиолюбитель с позывным — ну, неважно, с каким, — сам не последний человек на уровне губернии, говорит, что наверху определенных ответов не дают. Большие люди куда-то подевались, а люди малые повторяют одно — сидите на попе ровно.
Полиция, впрочем, службу служит. В Москве совместно с полицией патрулируют и военные. Стрельбы не слышно, комендантский час не объявляли.
1. В общем, еду расходуем экономно, и ждём, ждём, ждём.
Ну, хоть не слышно, уже хорошо.
На очередном собрании я доложил ситуацию — как её представляю.
— Что же это значит? — спросил дед Афанасий
— Могу предположить, что произошел системный сбой.
— Что это за зверь такой? — не унимался дед.
— Интернет перестал работать. Завис. Не только интернет, вся компьютерная связь. Как, почему, по какой причине — не знаю.
— Всегда говорила — компьютеры — это чёртов дар — сказала Пырьева. — Что там внутри, никто ведь не знает, на веру приняли, мол, у всех есть, пусть и у нас будет. А там, в Америке, или ещё где, рубильник повернули — и нету интернета. А своими мозгами работать разучились. Таблицу умножения не знают!
— Да ладно компьютеры. Наладят компьютеры, а не наладят — будем без компьютеров жить, как прежде. Власть-то, что со властью? — дед Афанасий спросил главное. То, что пугало всех.
— Ждём официальных сообщений, — ответил я. — Но, уверен, всё будет хорошо. Власть думает о нас.
А что ещё я мог сказать?
Конец первой книги