Прекрасное далеко
Шрифт:
— О каких силах она говорила? — спрашивает Энн.
Доктор расправляет пальцы, сжимающие набалдашник трости, и надувается, как петух.
— Похоже, этого мы никогда не узнаем. Леди покинула мой дом — и исчезла.
— А что стало с ее записями? — спрашиваю я.
Доктор глубоко вздыхает.
— Не могу сказать. Возможно, страшная тайна, которая так пугала бедную девушку, погибла вместе с ней. А может быть, и теперь продолжает действовать дьявольский план, и мы все под угрозой.
Доктор улыбается, как старый добрый дядюшка. И протягивает
— Это для вашей матушки. Ей может понадобиться немножко магии, чтобы привести своих друзей на мое представление как-нибудь на днях.
Я беру карточку. Доктор обхватывает мою руку ладонями.
— А теперь взгляните.
Я разжимаю пальцы. Карточка исчезла.
— Как вы…
Он достает карточку из-за моего уха и с победоносным видом кладет мне на ладонь.
— Ах, это ерунда. Впрочем, это особые пригласительные карточки. — Доктор хлопает себя по карманам и хмурится. — Ох, нет… ох, боже…
— В чем дело? — спрашивает Фелисити.
— Похоже, я куда-то задевал свой бумажник. Мне очень неприятно об этом говорить, но не могли бы вы ссудить старому человеку несколько шиллингов? Даю вам слово джентльмена, что верну вам все завтра же…
— Вот вы где! Ну в самом деле, девушки, вы меня напугали! — заявляет мадемуазель Лефарж, устремляясь к нам, следом за ней идет мисс Мак-Клити.
Я очень надеюсь, что представление магического фонаря окажется настоящим чудом, иначе сегодняшний день может оказаться моим последним днем в мире живых.
Доктор Ван Риппль благодушно улыбается.
— Не надо бояться, дорогая леди. Ваши дочери в хороших руках и надежно защищены от разных мошенников, уверяю вас.
— Эти юные леди мне не дочери, сэр. Они мои подопечные, — сердито бросает мадемуазель Лефарж. — Нет, девушки, вы действительно заставили меня поволноваться.
— Какие-то проблемы, дорогая?
Рядом с мадемуазель Лефарж появляется инспектор Кент. Он пристально смотрит на доктора, представляется, упомянув о том, что он полицейский, и иллюзионист бледнеет.
— Что ж, я пойду, пожалуй, — быстро говорит он.
— Погодите-ка, — говорит инспектор Кент. — Мне знакомо ваше лицо… ну да, Боб Шарп. Конечно, много времени прошло, но, как я вижу, годы не слишком вас изменили, сэр. Надеюсь, вы не пытались вымогать деньги у этих молодых леди?
— Инспектор, вы меня обижаете, — говорит доктор Ван Риппль. — Я просто присматривал за ними, как наседка.
Инспектор раскидывает руки и нависает над доктором Ван Рипплем.
— Вы хотите сказать, как лисица, охраняющая кур. Мистер Шарп, я уверен, вам совсем не хочется возвращаться в тюрьму, так что надеюсь — сегодня вечером я больше вас не увижу.
— Ну, так уж получилось, что я сюда приглашен…
От взгляда мисс Мак-Клити у меня леденеет кровь.
— Простите, мадемуазель Лефарж, — говорит она. — Я отошла всего на минутку.
— Леди, — выговаривает нам мадемуазель Лефарж, — если вы вообще хотите когда-нибудь выйти за стены школы Спенс…
— Вы
— Именно так, сэр, — кивает мадемуазель Лефарж.
Доктор Ван Риппль смотрит на нас.
— Да… ну, мне не хотелось бы, чтобы вы пропустили представление. Лучше вам уже сейчас занять места. Хорошего вечера всем вам. Инспектор…
И с этими словами старый джентльмен, прихрамывая, уходит со всей возможной для него скоростью.
Мадемуазель Лефарж качает головой:
— Какой он странный!
— Доктор Теодор Ван Риппль, он же Боб Шарп. Маг, вор, мошенник. Он вам рассказывал, леди, фантастическую историю? А потом заявил, что не может найти свой бумажник? — спрашивает инспектор.
Мы растерянно киваем.
Мисс Мак-Клити хмурится.
— Думаю, этого более чем довольно.
— Да, уверяю вас, доктор Ван Риппль великий сочинитель и совершенно не достоин доверия, — говорит инспектор Кент. — А теперь не пора ли нам пойти посмотреть волшебные движущиеся картины?
Похоже, доктор Ван Риппль — не более чем обычный жулик. И я не понимаю, почему мое видение привело меня к этому стареющему магу с ярким воображением и в сюртуке столь же потрепанном, как и его репутация. И подумать только, что я едва не поддалась его обаянию…
— Вы нашли своего знакомого, мисс Мак-Клити? — спрашивает Фелисити, и мне хочется не шутя пнуть ее за этот вопрос.
— Да, конечно, — отвечает Мак-Клити. — Поначалу я решила, что глаза меня обманывают, потому что он мигом исчез в толпе, но, к счастью, потом я снова его отыскала.
Я смущена. Как она могла с ним встретиться, если Фоулсон был не более материален, чем воздух? Или она лжет? Или Фоулсон действительно явился сюда?
Нас провожают к нашим местам, причем стулья в зале расставлены так, что все смотрят на стену. Потом служащие выкатывают и устанавливают в проходе странный инструмент — ящик на высоких металлических ногах, очень похожий на фотографическую камеру, только больше размером. Один из братьев Вольфсон, во фраке и цилиндре, встает перед зрителями, в предвкушении потирая руки в белых перчатках.
— Леди и джентльмены, я приветствую вас в Египетском зале, где вы в этот час станете свидетелями ошеломительного представления, вы собственными глазами увидите духов, призраков и домовых! Братья Вольфсон, властители волшебного фонаря, изумят и поразят вас искусством иллюзии — но иллюзии ли это в конце концов? Потому что кое-кто готов будет поклясться, что эти призраки действительно бродят среди нас и что вот эта машина, в которой работают газ и свет, всего лишь инструмент, с помощью которого они проникают в наш мир. Но это я оставляю на ваше усмотрение. Мой долг — предупредить вас, что на представлении в Париже не менее четырнадцати леди упали в обморок на первых же минутах действа, а волосы одного джентльмена стали белыми, как снег, от бесконечного ужаса!