Прелестная обманщица

Николс Мэри

предпочел закрыть на это глаза. – Она пристально на него посмотрела. – Интересно, почему?

У тетки был очень довольный вид, и Доминику стало досадно.

– Пожалел, должно быть. – Он помолчал и добавил: – И Люси она понравилась.

– Ага, значит, сестра виновата? Постыдись, Доминик. Да, вижу, без меня бы вы здесь не

справились.

Доминик чуть усмехнулся.

– Вы лишь все усугубили, взяв ее под свое крылышко. К чему было покупать ей наряды и

посещать

светские приемы?

– После того, как ты объявил, что она твоя родственница, как, по-твоему, я должна была

поступить? Отречься от нее и обозвать тебя лжецом?

– Нет, конечно.

– К тому же, – усмехнулась тетка, – когда ты женишься на Софи, Эмма действительно станет

твоей кузиной.

– Господи, что я скажу Софи?

– Это зависит от того, что ей уже известно и что на уме у Эммы.

– Не понимаю.

– Ты помнишь наш разговор о брате виконта и о том, знает ли об этом Софи?

– Да, помню. Я выяснил, что кое-что ей известно.

– А это означает, что она, скорее всего, знает и о двоюродных сестре и брате.

– Тедди! – воскликнул Доминик. – Он служит на конюшне у Берти. Вы полагаете, что он приехал

в Англию, чтобы заявить о своих правах наследника?

– Очень может быть. – Тетя Агата замолчала, наблюдая за реакцией Доминика. – Я никогда не

верила этой выдумке, связанной с убийством Артура Борема.

– Почему?

– Да потому, что уж очень разные они были в молодости, Эдуард и Джеймс. Эдуард был

истинным джентльменом. Много раз он отвечал за проделки Джеймса, который отличался горячностью

и много пил. Но наследником, будущим виконтом Монтфорестом, являлся он. Он собирался жениться

на леди Дороти Бринкли, дочери графа Линкольна. Старый виконт был весьма заинтересован в этом

браке. К сожалению, единственным отпрыском стала Софи, а сын и наследник так и не появился на

свет.

– Вы считаете, что Эмма настроена против Софи, потому что видит в ней угрозу своему

благополучию?

61

Миссис Стэндон улыбнулась.

– У нее к тому множество оснований.

– Выходит, Эмма может причинить неприятности?

– А ты как думаешь?

– Я не верю этому. Она понятия не имела о том, что я помолвлен с Софи, когда появилась у нас.

– Возможно, но она очень любит брата, а стоило только послушать, как она отзывается о майоре

Монтфоресте, и мне стало ясно: отца она просто обожала. Что бы ты предпринял на ее месте?

– Я бы боролся не на жизнь, а на смерть, чтобы вернуть его доброе имя.

– Тогда, племянник, решай эту задачу. И не говори, что тебе это безразлично. Я не слепая и

вижу, что происходит.

Доминик обхватил

голову руками.

– Почему она мне не сказала? У нее была возможность довериться мне...

– Ты говоришь об Эмме или Софи?

– Конечно, об Эмме. – О Софи он в этот момент не думал. – Как она могла меня обмануть?

– Ты сам хотел обмануться. Ты ведь чувствовал, что она не та, за кого себя выдает. И, тем не

менее, не сказал ей об этом и не выгнал ее. Ты даже усугубил свое положение тем, что сообщил всем о

родстве с ней. Я опять тебя спрашиваю: почему?

Он не ответил, а стал мерить комнату шагами.

– Видишь ли, ничего не изменилось. И хотя не одна я сомневаюсь относительно того убийства,

все свидетели умерли, а Монтфорест ни за что не признает права мальчика.

– Как вы считаете, мне сказать об этом Эмме?

– Поговорить с ней, несомненно, нужно.

– Я попросил капитана Гринуэя навести кое-какие справки в Калькутте... – Доминик пожал

плечами. – Теперь это уже не имеет смысла – вы все мне рассказали. Боюсь, что бриг утонул – у меня

плохое предчувствие.

– Тогда ты разорен?

– Не совсем, но придется продать землю и забыть об обновлении дома. Софи это очень не

понравится, однако ничего не поделаешь. И я буду вынужден продать Берти своего Принца. Я как раз

собираюсь к нему, чтобы поговорить, – он указал на письмо Эммы, – и отвезти это письмо.

– Пока будешь ехать, обдумай свои дальнейшие шаги.

– Разве у меня есть выход? – удрученно спросил он.

– Есть. – Тетя Агата лукаво улыбнулась. – Весь вопрос в том, найдешь ли ты его.

Доминик, попрощавшись с тетушкой, отправился на конюшню. Мысли его были далеко отсюда.

Он сел на Принца и неспешно пустился в путь.

Эмма одурачила его, и все же, как ни сердился на нее, он не мог ее осуждать. Он полюбил ее с

первой встречи. А что, если признаться ей в этом?

Но тогда ему придется объясняться с Софи. Вдруг она освободит его от данного слова? Эта

мысль на мгновение окрылила его, но он тут же понял, что свет осудит его: ведь он увлекся кузиной

невесты. Эмма вполне может заявить о своих правах на наследство. И кем же в таком случае будет он?

Охотником за приданым? Он на такое не пойдет. Доминик хрипло рассмеялся. Тетя Агата не права – у

него нет выхода, если придется выбирать между жалким существованием и бесчестьем.

Погрузившись в невеселые думы, Доминик не сразу услыхал, как кто-то зовет его.

Обернувшись, он увидел Мартина, во всю прыть несущегося к нему верхом на лошади.

Доминик придержал коня.