Преступник
Шрифт:
— А из четвертого класса туда не берут? — спросил он.
— Нет, не берут, — ответил мальчик.
Ихсан-эфенди вздохнул. Что ему делать с сыном? Что будет с Джевдетом, если он завтра умрет? Станет, наверное, бродягой и хулиганом. Ихсан-эфенди знал, что Шехназ на другой же день выгонит мальчика из дома.
5
Джевдет с лотком на шее остановился перед витриной большого музыкального магазина на правой стороне Юксеккалдырыма [29] . Он не мог оторвать взгляда от голубоглазого мальчугана, чуть старше его самого. Белые парусиновые тапочки… Желтый вязаный свитер… Широкие темно-синие брюки
29
Юксеккалдырым — улица в центре Стамбула, спускающаяся ступеньками к Галатскому мосту.
Мальчик разглядывал выставленные в витрине музыкальные инструменты.
Джевдет никогда бы не задержался у этого магазина. Скрипки, контрабасы, флейты его не интересовали. Но мальчик… Все в нем было загадочно, все нравилось — и широкие темно-синие брюки, и желтый вязаный свитер, и белые парусиновые тапочки. Вот бы подружиться с таким! А может быть, он тоже любит читать приключенческие книги о техасских ковбоях? Может быть, у него даже есть «Кругосветное путешествие двух мальчиков»?
Незнакомец поднял лоток и, не отрывая глаз от витрины, стал медленно спускаться по ступенькам улицы. Джевдет нагнал его и хотел было уже завести разговор, как вдруг увидел цветную афишу. Он замер. На Шехзадебаши [30] шли фильмы «Отряд „Красный шарф“» и «Страна чудес».
30
Шехзадебаши — одна из улиц в старом Стамбуле, на которой расположено много кинотеатров.
Джевдет подошел ближе. Высокий плечистый ковбой в узких брюках, на поясе — пара пистолетов, на шее — красный шарф, на голове — широкополая шляпа. Вот именно таким хотел стать он сам: высоким, широкоплечим, стройным, сильным. А для этого надо ехать в Америку. Другого выхода нет.
Он вздохнул.
Скорее бы подрасти. Быть хотя бы таким, как Яник. Да, он поедет в Америку и вернется оттуда Храбрым Томсоном! Пусть тогда враги не ждут пощады! Один удар кулака — и готово…
«Отряд „Красный шарф“», — снова прочитал Джевдет. Герой фильма, наверно, такой же сильный и красивый, как Храбрый Томсон. Женщины посылают ему воздушные поцелуи, но он и не смотрит на них, смело идет в «Зеленую обезьяну»… Как там красиво! Только в Америке есть такие трактиры. Больше нигде нет. Америка!.. Пусть ты не очень сильный, стоит тебе там очутиться — и жизнь станет другой!
Джевдет завернул рукав рубашки, согнул руку, потрогал мускулы. Дрянь!.. И если он останется в Стамбуле, силы не прибавится. Но в Америке…
Он снова взглянул на красавца ковбоя на афише.
Да, в Америке он станет таким же. Женщины тоже будут посылать ему воздушные поцелуи. Но он и не взглянет. Разве настоящие герои обращают внимание на женщин? Подумаешь, какие-то юбки!
Ему вдруг страшно захотелось посмотреть кинофильм «Отряд „Красный шарф“». Но хватит ли денег на билет?
Он снял лоток, опустил его на землю и пересчитал деньги: на билет не хватало. Вот дьявольщина! Ходил-ходил с утра до обеда, и все напрасно. Так никогда не встанешь на ноги, ничего не добьешься.
Он вспомнил отца. Если бы он не относился так плохо к матери… Если бы она не умерла…
Джевдет нахмурился.
А что бы изменилось? Он окончил бы школу, пошел бы учиться в лицей, как Эрол, может быть, потом стал бы доктором, адвокатом или судьей. Но разве этого он хочет? Нет, он поедет в Америку. Станет Храбрым Томсоном и отомстит своим врагам!
Джевдет взглянул на улыбавшегося ему с афиши
— Да, я буду Храбрым Томсоном! — твердо решил он вслух и поднял лоток.
Стать бы Храбрым Томсоном сейчас!.. У него нет денег на билет?.. Ну и что же? Невелика важность! Он даже не подошел бы к кассе. Показал бы кулак контролерам, и все они разбежались бы. «Ага, приятели, вы все-таки надумали заявить в полицию? Ну хорошо же!»
Джевдет вдруг увидел себя широкоплечим ковбоем с платком на шее и в ковбойской шляпе — таким, как герой фильма «Отряд „Красный шарф“». Храбрый Томсон!.. Хотя нет… Теперь у него, наверное, другое имя, но разве это что-нибудь меняет? Он такой же, как Храбрый Томсон! Джевдет медленно спускался по ступенькам, рисуя себе одну картину за другой. Вот растерянные контролеры бегут в полицию… Комиссар и полицейские спешат к кинотеатру… А в это время Храбрый Томсон удобно расположился в самой лучшей ложе, положил ногу на ногу и закурил сигарету… Комиссар кладет ему руку на плечо, и тогда уж он вскакивает. Вынуть пистолеты? Пока в этом нет нужды! Раз! Раз! Раз! Он наносит удар кулаком. Комиссар и полицейские падают… Томсон пинками выпроваживает их из ложи, закрывает дверь и спокойно, словно ничего не случилось, продолжает курить.
Поблизости сидел кукуреччи [31] , доносился вкусный запах жареного мяса. Джевдет был голоден, но даже не подумал остановиться и перекусить. Храброму Томсону предстояло еще совершить не один подвиг. Комиссар послал за подмогой… К кинотеатру, завывая сиренами, подкатили полицейские машины… Томсон вынимает пистолеты и направляет дула на полицейских. Один против ста!.. «Бах-бах-бах-бах!» Полицейские падают, прижимаются к земле… А Томсон уже на мотоцикле! Исчезает с быстротой молнии… Гуд бай!
31
Кукуреччи — уличный торговец шашлыком.
Джевдет остановился на последней ступеньке Юксеккалдырыма. Взглянул на часы через витрину велосипедного магазина. Четверть третьего… А он еще ничего не ел. Надо что-нибудь купить. Но что? Как вчера — маслины с хлебом? А может быть, баранку, огурец или брынзу?
«Возьму маслин и хлеба, — решил он. — Поем у Галатского моста, а потом — на трамвай и в Султанахмед [32] ! Там ребята играют в футбол». Он тоже погонял бы мяч. Но куда деть лоток? И зачем только отец посылает его торговать? Как будто так можно разбогатеть!
32
Султанахмед — в старом Стамбуле район, прилегающий к мечети Султанахмед.
Поблизости сверкала на солнце витрина ресторана. За стеклом красовалась огромная рыбина с пучком петрушки во рту. На больших блюдах были разложены шашлыки, мясо, фаршированный перец, баклажаны, помидоры и разные сладости…
Джевдет вздохнул. Почему он не Храбрый Томсон? Тогда бы деньги были не нужны. Он смог бы взять что душе захочется. Кто стал бы спрашивать у него деньги? Уж, конечно, не хозяин ресторана!
— Бедняжка! — услышал он вдруг чей-то голос.
Джевдет обернулся. Рядом стояли молодые, богато одетые женщины. Одна из них ласково сказала:
— Говори, что тебе купить, малыш… Выбирай!..
Джевдет едва удержался на ногах. Улицы, огромные дома, магазины, трамваи — все поплыло перед глазами. Позор!.. Какая женщина решилась бы обратиться так к Храброму Томсону?
— Ничего не хочу! — почти крикнул он.
— Смотри, какой гордый!
— Даже слишком!
— Вот глупенький! Ну, как хочешь… Пойдем, милая…
Джевдет с ненавистью взглянул им вслед. За кого они его приняли? За нищего? Разве лоточник и нищий — одно и то же?