Преступник
Шрифт:
— Да. Знаешь, возьмем и ее в Америку. Я уже сказал ей. Согласна!
— Мать у нее есть?
— Нет, бабка. Вредная старуха. Велит ей красить губы, сурьмить брови, носить туфли на высоких каблуках. И еще хуже… Но теперь этому конец. Вчера вечером договорились.
— Все равно заставят. Бить будут.
— А полиция зачем? Я научил ее, что делать.
— Посмотрим.
— Ты еще не знаешь Джеврие!
Они остановились у кинотеатра в Сиркеджи. Шел фильм про любовь, значит дерьмо.
— Наплюй, — сказал Джевдет, — не пойдем.
—
— Катнем в Едикуле, Джеврие, наверное, там…
Кости на минуту задумался.
— Хорошо, поедем.
Мальчики повисли на трамвае «Бахчекапы-Едикуле». Они знали, как проехать без билета. Если каждый раз платить, и разориться недолго.
Пока добрались до Едикуле, пришлось переменить несколько трамваев, но Джевдет и Кости не унывали. Они еще будут разъезжать на своих автомобилях. Там, в Америке, когда разбогатеют. Ну и забавно же будет вспоминать нынешние времена!
В кофейне в Едикуле было много цыган. Девушки в зеленых, синих, розовых шальварах, размалеванные как куклы, танцевали. Старики музыканты играли; молодые парни в широких брюках с карманами спереди, в надвинутых на глаза кепках хлопали в такт музыке в ладоши, показывали на девушек, смеялись, говорили непристойности.
Джевдет подтолкнул Кости:
— Видишь старуху?
— Какую? Ту, что на скрипке играет?
— Да… Это бабка Джеврие!
— Ну и страшна! А где Джеврие?
— Не знаю, ее здесь нет.
— Тогда где же она?
— Наверное, дома осталась. Сказала, что, если убежит от бабки, будет меня искать. Поехали?
— Поедем.
Мальчики, перескакивая с трамвая на трамвай, тем же путем вернулись в Сиркеджи.
На остановке автобуса «Эдирне — Кеша» Джевдета окликнул шофер Адем.
— Ну-ка, покажи, чем торгуешь? — подмигнул он. — Вай! А почему такой плохой выбор?
— Что поделаешь? — ответил Джевдет. — Денег мало, вот и товара нет.
— Скажи отцу, пусть добавит.
Джевдет отвернулся.
— Ты чего? — спросил Адем.
— Да так, ничего.
— Что ничего? Сегодня утром говорил с твоим отцом. Он все о тебе беспокоится. Вот не кончил пяти классов, а то поступил бы в морскую школу. А ведь можно и так подготовиться. Сдать экзамены. Как ты думаешь?..
— Не знаю, — ответил Джевдет. — Пойдем, Кости.
Они пошли дальше.
Адем стоял со своими приятелями — Тайяре Османом и Демпсеем Неджибом.
— Чей это малец? — спросил Неджиб.
— Пасынок той самой… — подмигнул Адем.
— Скажи уж лучше — твой пасынок…
— Пусть так, но если деньжат не добудет, только меня и видела!
— Ну, а как она собой? Все на месте? — усмехнулся Тайяре.
— Хороша, ничего не скажешь, первый сорт… Если и деньжата есть, заживу на все сто! Куплю машину, и тогда…
— А что тогда?
— Как что? Баранья ты голова! Молиться на меня будешь.
— Э, зачем заливаешь? Будь ты самим пророком, я и то не стал бы целовать край твоей одежды.
— Вай-вай-вай! А я бы тогда
— Посмотрим!..
— А правда, у нее водятся деньжата? — уже спокойно спросил Тайяре.
— Мать говорит, найдет. Самое лучшее — встретиться и откровенно поговорить. Тогда увидим, что почем. Как, по-вашему, прав я?
— Так и надо.
— Дай руку!
— А как с бараньей головой?
— Ладно уж!..
— Адем-аби? — К ним подошла Джеврие. — Не видели Джевдета-аби?
— Зачем тебе Джевдет?
— Надо.
Адем наклонился и что-то прошептал Неджибу. Тот удивленно взглянул на него.
— Аллах, аллах!
— О чем вы? — заинтересовался Тайяре.
Джеврие рассердилась. Чего они глазеют?
Теперь она уже ни к кому не сядет на колени и не будет красить губы. Пусть даже бабка бьет ее!..
— Эй, подожди! — крикнул Адем.
Джеврие бежала, пока не споткнулась о камень. Присела на тротуар, принялась тереть ушибленное место.
Мимо проезжали трамваи, грузовики, легковые машины, повозки. Джеврие ничего не замечала. Из-под ногтя текла кровь. Нужен табак. Тогда заживет.
Она заковыляла в Сиркеджи, потом к вокзалу. Нашла несколько окурков. Растерла их, посыпала ранку табаком, потом землей.
Боль не проходила. Ну и пусть! Подумаешь! Было и похуже. Когда порезала руку. А когда пробили камнем голову? И то она не плакала.
Неподалеку сидели картежники.
Она прошла мимо них, заложив руки за спину. Остановилась. Парень с усиками привычным движением раскладывал и снова собирал карты. Взглянув на Джеврие, он подмигнул своему светловолосому приятелю. Джеврие видела это. Чего ей бояться? Ведь она не Шерифе. Шерифе ездит со взрослыми в Кяатхане, ей все нипочем! Есть у нее картежник знакомый — Юсюйюн-аби. Он купил Шерифе шарф, платье, водит ее в кино… Она тоже могла бы ходить в кино. Ее все время зовут. Но пусть ходят одни. Она поедет в Америку, там у нее будет все-все!.. Стоит только пожелать! Джевдет-аби знает, что говорит! Никто не прочитал столько книг, как он. Джевдет-аби станет Храбрым Томсоном, его друг Кости — Великим Певцом, а она Прекрасной Нелли! А почему Кости хочет стать певцом?
— Эй, девочка!
Она сердито обернулась: перед ней стоял светловолосый парень.
— Что надо?
— Ты чего дуешься? — спросил он.
— Отстань, нахал!
— Нахал, да зато с деньгами!
— А мне-то что!
Парень подошел ближе.
— Поедем в Гюльхане [38] ?
— Что мне там делать?
— Ну, не болтай много! Поедем! — Он схватил ее за руку.
— Пусти руку!
— Дам тебе пятьдесят курушей!
— Пусти меня, тебе говорят!
38
Гюльхане — парк в Стамбуле, расположенный на берегу Мраморного моря.