Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— Его зовут Лин Вензу. Кэтрин Стейплс сказала мне, что он служит в английской разведке и говорит как истый англичанин.
— Она уверена в этом?
— Абсолютно! А еще я услышала от нее, что его считают лучшим из всех офицеров разведслужбы в Гонконге, начиная с КГБ и кончая ЦРУ.
— Это нетрудно понять: его же зовут Лин Вензу, а не Иванов или Джо Смит. Талантливого туземца посылают в Англию, обучают и натаскивают там, а потом возвращают, чтобы он занял ответственный пост в местной администрации. Обычная колониальная политика, сочетающая соблюдение законности и обеспечение собственных интересов.
— Подобный прием вполне оправдан с
— Вроде бы оно все так, — произнес Алекс, кивая, — но чего-то здесь все же не хватает, никак не получается цельной картины. Одно дело для Лондона — дать зеленый свет тайной операции Вашингтона, — а факты говорят о том, что это именно такая операция, хотя и несколько необычная, — и совсем другое — предоставить в наше распоряжение агентов из МИ-6, работающих в колонии, которой Соединенное Королевство все еще управляет.
— Почему? — спросил Панов.
— По ряду причин. Во-первых, они нам не доверяют: не столько нашим намерениям, сколько нашим мозгам… Кое в чем они правы тут, но далеко не во всем… Во-вторых, зачем им рисковать, подключая своих агентов к выполнению решений американского чинуши без какой-либо экспертизы, проведенной собственными разведорганами на месте? Это ключевой момент: Лондон сразу бы отверг подобное предложение.
— Мне кажется, под американским чинушей ты подразумеваешь Мак-Эллистера, — промолвила Мари.
— Пока еще рано делать какие-то выводы относительно его. — Конклин покачал головой, вздыхая. — Поразмыслив, я решил, что он — либо самый сильный, либо самый слабый фактор во всем это чертовом деле. Подозреваю, что имеет место последнее. Он — человек с исключительно холодным рассудком, как и Макнамара [152] , прежде чем впал в сомнения.
— Хватит всего это славословия, — не выдержал Мо Панов. — Говори прямо, не пытаясь успокоить Мари: успокаивать буду я.
152
Макнамара Роберт Стрейндж (р. 1916) — государственный деятель, финансист. В 1961–1968 гг. — министр обороны США.
— Я хочу сказать, доктор, что Эдвард Ньюингтон Мак-Эллистер — это лишь кролик. Он держит ушки на макушке и при первых же признаках опасности спешит удрать в кусты. Несомненно, он — аналитик, и один из лучших в этой области, но у него нет никаких прав возглавлять операцию, не говоря уже о том, чтобы руководить нашей службой здесь. И вообще, было бы глупо думать, что это он — тот стратег, что разработал столь важную секретную операцию. Поверьте, его бы засмеяли, возьмись он за такое.
— Он очень убедительно говорил с Дэвидом и со мной, — произнесла Мари.
— Ему дали бумажку, велели заучить текст и стараться не отступать от него, объяснив, что все встанет на свои места, как только он приступит к практической реализации плана. Но первое, что пришлось ему делать, это разыскивать тебя после того, как ты бежала.
— И кто же составил текст? — спросил Панов.
— Это мне и самому хотелось бы знать. Я связывался со многими людьми в Вашингтоне, но никто не мог объяснить мне, хотя были среди них и такие, кто просто обязан быть в курсе подобных вещей. Они не лгали мне: за много лет я научился отличать по голосу, когда мне врут. В
— Кэтрин кое-что сообщила мне, — проговорила Мари. — Я не знаю, поможет ли это нам, но я расскажу. Так вот, в Гонконг прилетел человек — государственный деятель, как она выразилась, — некто, кого она назвала «больше чем просто дипломат». Она думала, что это может иметь отношение к происходящим событиям.
— Как его имя?
— Этого она мне не сказала. Позже, когда я увидела на улице Мак-Эллистера вместе с ней, я предположила, что речь шла о нем. А сейчас мне кажется, что это не так. Аналитик, которого ты описал, или тот нервный человек, который говорил с Дэвидом и мной, едва ли является дипломатом и тем более — государственным деятелем. Должен быть кто-то еще.
— Когда Кэтрин рассказала это тебе? — спросил Конклин.
— Три дня назад, когда она прятала меня в своей квартире в Гонконге.
— До того, как она отвезла тебя в Тьюн-Мун? — подался вперед Алекс.
— Да.
— Она больше никогда не упоминала о нем?
— Нет, а когда я спросила ее про него, она ответила, что еще рано делать какие-либо выводы и что ей нужно еще изрядно поработать над этим.
— И ты на этом успокоилась?
— Да, потому что тогда я думала, что поняла, о ком идет речь, и у меня поэтому не было особых причин расспрашивать ее. Тем более что она рисковала и как человек, и как государственный служащий, помогая мне: поверив моим словам, Кэтрин не обратилась за советом в консульство, что другие могли сделать хотя бы для того, чтобы обезопасить себя на всякий случай. Ты вот сказал, что операция, о которой мы говорим, не совсем обычна. И, соответственно, мой рассказ тоже содержал довольно странные факты, которые кого угодно могли бы привести в шоковое состояние. Я упомянула о лжи, сфабрикованной Госдепартаментом США, и об исчезновении охраны, состоявшей из агентов ЦРУ, и о своих подозрениях в отношении представителей высших эшелонов власти. Человек послабее духом дал бы задний ход, чтобы не ставить себя под удар. Но Кэтрин не из таких.
— Конечно, мы должны быть благодарны ей, — произнес Конклин спокойно, — но нужно заметить, что она придерживала информацию, которую ты имела право знать. Господи, да после того, что пережили вы с Дэвидом…
— Ты не прав, Алекс, — мягко перебила его Мари. — Я еще не закончила. Самое худшее, что можно сделать человеку, испытывающему постоянно чувство отчаяния, — это вселить в него неоправданные надежды: ведь так тяжело, когда они рушатся! Поверь, я больше года провела с человеком, который оказался в такой ситуации. И когда он обманулся в своих ожиданиях, это едва не сломило его. Разбитые надежды — не повод для шуток над теми, кто надеялся.
— Да, это так, — сказал Панов, согласно кивнув, и посмотрел на Конклина. — И я думаю, ты понимаешь это.
— Само собой, — ответил Алекс, пожимая плечами и глядя на часы. — Полагаю, пришло время заняться Кэтрин Стейплс.
— За ней будут присматривать внимательнейшим образом. — Теперь уже Мари подалась вперед, глядя на Конклина. — Им нетрудно предположить, что вы оба приехали сюда из-за меня, и, когда мы встретились, я рассказала вам все о ней. Эти люди ожидают, что вы захотите добраться до Кэтрин, и попытаются устроить на вас засаду. Если они станут действовать как обычно, то вас могут запросто убить!