Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— Взгляните, какая красота! — воскликнул охранник, вернувшись к изгороди и показывая бинокль. — Сто юаней.
— Ты сказал: пятьдесят!
— Я не обратил внимания на линзы. Они превосходного качества. Давайте деньги, и я перекину его за ворота.
— Пусть будет по-твоему, — произнес Борн, собираясь просунуть деньги в ячейку изгороди. — Но юани, дружочек мой, ты получишь лишь при одном условии: если кто спросит вдруг случайно тебя обо мне, ни слова о бинокле. Я не хочу попадать из-за тебя и этой штуковины в дурацкое положение!
— Спросит?.. Глупости какие: здесь, кроме
Дельта был прав относительно особенностей мышления народов Востока.
— Но если все же тебя спросят, то будь добр сказать все как есть. Я французский бизнесмен, который разыскивает министра текстильной промышленности. Встретиться с ним в условленное время мне не удалось потому, что машину мне пригнали со значительным опозданием. Я не хочу, чтобы обо мне думали как о человеке необязательном.
— Воля ваша: раз вам надо, так и скажу. А теперь, пожалуйста, деньги!
Джейсон протолкнул банкноты сквозь ограду. Охранник схватил их и перекинул бинокль через ворота. Борн, поймав его, умоляюще взглянул на китайца:
— Не представляешь, куда мог подеваться министр?
— Представляю. И даже могу сообщить вам это без дополнительной оплаты. Люди, занимающие столь высокое положение, как вы и он, наверняка пошли бы в ресторан «Тинг Ли Гуан». Это излюбленное место богатых иностранцев и влиятельнейших членов нашего небесного правительства.
— Где находится это заведение?
— В Летнем дворце. Вы проезжали мимо. Проедете пятнадцать — двадцать километров назад и увидите большие ворота Донганьмень. Войдите в них, и вас проводят в ресторан. Да, и вот что еще, господин: обязательно покажите там ваши документы, — уж очень необычным образом вы путешествуете.
— Благодарю! — прокричал Джейсон, подбегая к машине. — Vive la France! [153]
— Чудесно! — произнес охранник, возвращаясь на свой пост и пересчитывая деньги.
Офицер подошел неслышно к будке у ворот и постучал в стекло. Ночной охранник, удивившись, вскочил со стула и открыл дверь.
153
Да здравствует Франция! (фр.)
— О господин, вы меня так напугали! Я видел, что вы остались здесь, и решил, что устроились на ночь в одном из этих прелестных домиков, специально предназначенных для отдыха! Простите, если что не так! Я мигом открою вам ворота!
— Кто этот человек? — произнес холодно офицер.
— Иностранец, господин. Французский бизнесмен, которому очень не повезло. Как я понял, он должен был встретиться здесь с министром текстильной промышленности еще несколько часов назад и затем пойти с ним на обед, но автомобиль ему подали с большой задержкой. Он очень расстроен. Был сам не свой.
— Что за министр текстильной промышленности?
— Министр Ванг Ху… По-моему, он так сказал.
— Выйдите пока, пожалуйста, из будки.
— Слушаюсь, господин! А как ворота, открывать?
— Чуть позже. — Военный снял трубку с аппарата, стоявшего на маленьком столике,
— Это я, — ответили недовольно на другом конце. — Кто это?
— Служащий торгово-консультационной службы, господин. Мы проводим обычную проверку французского бизнесмена, который сослался на вас…
— О Боже, ну не идиот ли этот Ардиссон! Во что он на этот раз впутался?
— Вы знаете его, господин?
— Хотел бы не знать! Семь пятниц на неделе! Он думает, что от него исходит аромат сирени!
— Вы собирались пообедать с ним вечером, господин?
— Обедать? Я мог сказать ему все что угодно, лишь бы угомонить его. Он слышит только то, что хочет слышать. Я вполне допускаю, что он может воспользоваться моим именем, чтобы забронировать себе номер в гостинице, если у него еще нет его. Я говорил вам, что он сам не знает, чего хочет! Сделайте ему все, о чем он просит. Это ненормальный, но безвредный тип: Мы бы отправили его в Париж первым же рейсом, если бы дураки, которых он представляет, не выложили кругленькую сумму за третьесортный товар. Через него можно проворачивать здесь, в Бэйдцзине, более чем сомнительные сделки! А сейчас оставьте меня: у нас гости. — Министр бросил трубку.
Довольный, что все разрешилось как нельзя лучше, офицер вышел на свежий воздух, к ночному сторожу.
— Все точно так, как вы сказали, — произнес он.
— Иностранец очень волновался, господин. У него был такой растерянный вид!
— Мне сообщили, что это обычное для него состояние. — Военный помолчал немного, затем продолжил: — Теперь вы можете открыть ворота.
— Слушаюсь, господин! — Охранник вытащил из кармана связку ключей, потом, постояв в нерешительности, взглянул на офицера. — Я не вижу автомобиля, господин. До ближайшего места, откуда вы могли бы добраться до Бэйдцзина, — много километров. Летний дворец был бы первым пунктом…
— Я уже позвонил насчет машины. Через десять — пятнадцать минут она будет здесь.
— Боюсь, что к тому времени мне придется покинуть вас, господин. На дороге, вон, уже виден свет от фонарика. Это едет на велосипеде мой сменщик. Я отправляюсь отсюда через пять минут.
— Возможно, я обожду здесь, — сказал офицер, не обращая внимания на слова охранника. — С севера идут тучи. Если начнется дождь, то я смогу укрыться в будке, пока не подъедет машина.
— Но я не вижу облаков, господин.
— У вас уже не те глаза, что были раньше.
— И то верно. — Надрывные звонки велосипеда нарушили тишину. Новый охранник подошел к ограде. Его напарник пошел отпирать ворота. — Эти молодые извещают о своем появлении так громко, словно они — духи, сошедшие с небес!..
— Я бы хотел вам кое-что сказать, — прервал офицер рассуждения охранника. — Как и тот иностранец, я бы не хотел, чтобы меня впутывали во что-либо — и только из-за того, что я провел лишний час в этом удивительном уголке, а не предавался сну, в котором я столь нуждаюсь! Вам нравится ваша работа?