Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— Еще как! — отозвался Конклин. — Начать с того, что Хевиленд не взял меня с собой, когда ему срочно позвонили, а ведь мы с ним договаривались, что у него не будет от меня секретов. Если этот звонок не имеет никакого отношения к вам с Мари, значит, Уэбб вышел к ним на связь. Но они не должны рассчитывать на мой «товар», каковым является Мари. Они получат ее только после того, как у меня появятся надежные гарантии ее безопасности, которые должен будет предоставить мне не Раймонд Хевиленд, а кое-кто еще. Ну, а сейчас выметайтесь из своей норы!
Что-то тут не так. Но что?
Борн, стоя у кровати в грязном гостиничном номере, наблюдал за пленником, дергавшимся теперь сильнее, чем прежде. По его распростертому телу то и дело пробегала
Что же все-таки это было? Почему разговор с гонконгской телефонисткой так взвинтил его? Она вела себя исключительно вежливо, была такой любезной и даже простила ему грубость. Тогда почему он ощутил беспокойство?..
Внезапно из далекого прошлого ему пришли на память слова, Произнесенные им много лет назад безликой телефонистке, разговаривавший с ним раздраженным тоном:
— Я просил вас соединить меня с иранским консульством!
— Номер найдете в телефонном справочнике. Наш коммутатор загружен до предела, так что у нас просто нет времени разыскивать номера.
Щелк — и линия отключилась.
Вот оно! То, что насторожило его!
Телефонистки в Гонконге, и с полным на то основанием, были одними из самых строгих во всем мире. Они не тратили впустую ни секунды времени, как бы ни был настойчив клиент: рабочая нагрузка в этом плотно населенном, сумасшедшем финансовом мегаполисе не позволила бы им разглагольствовать зря. Однако вторая телефонистка, с которой он разговаривал, словно олицетворяла собой само терпение… «Я проверила лишь тот номер, который вы сообщили оператору. Об остальных номерах я не знаю. Если вас интересуют какие-то еще номера, я с удовольствием проверю их для вас… Сообщите мне, пожалуйста, адрес… Если вы сообщите мне свой адрес»… Адрес!.. И даже не вникнув еще в суть вопроса, он интуитивно ответил: «Нет, я не думаю, что в этом есть особая нужда»… Где-то глубоко внутри него пробудилась все-таки еще не осознанная в тот миг тревога.
Они обнаружили его след! Обвели Джейсона Борна вокруг пальца, продержав на линии достаточно долго, чтобы с помощью электронных устройств определить, откуда звонят! Телефоны-автоматы сложней всего вычислить, однако и это не проблема. Сперва всегда определяется район, откуда поступил звонок, затем место нахождения автомата с точностью до здания, а потом уже и номер аппарата, на что уходит всего лишь несколько минут, а то и доли минуты… Действительно ли оставался он на линии слишком долго? И если да, то что это им дало? Выяснили ли они район? Гостиницу? Или номер телефона-автомата?.. Джейсон пытался восстановить свой разговор с телефонисткой — со второй, когда его и начали вычислять. Несмотря на нервозное, полубезумное состояние, в котором он находился, Борн старался как можно яснее восстановить в памяти темп, в котором велась их беседа, и понял, что когда просил ее побыстрее ответить на его вопрос, она сознательно отделывалась витиеватыми фразами… «Чтобы получить такую информацию, мне потребуется время… Адрес не указан в нашем списке, сэр… Лично у меня его нет… Законы о соблюдении конфиденциальности в Гонконге необычайно строги»… Она ему чуть ли не лекцию читала… «О сэр, подождите, пожалуйста!.. Вы были правы, сэр, относительно неполадок в телефонной сети… Только что на моем мониторе три последние цифры начали вдруг произвольно меняться местами. Видимо, это ремонтная станция пытается устранить помехи»… Обнадеживающая весть, на которую, однако, тоже ушло время… Время!.. Как мог он допустить такое? И сколь долго торчал он на линии?..
Полторы, максимум — две минуты… Отсчет времени он вел инстинктивно, запомнив не только содержание разговора, но и темп, в котором он велся. Предположим, что он пробыл на линии две минуты. Этого времени хватит на то, чтобы определить район, а то и здание, однако, учитывая общую протяженность кабеля в сотни тысяч миль, этих минут, возможно, недостаточно, чтобы вычислить конкретный телефон. По каким-то неясным для него причинам в памяти вдруг возникли улицы Парижа, потом — расплывчатые очертания телефонных будок. Вспомнилось, как они с Мари бегали по залитым ослепительно ярким светом парижским улица от одного телефона-автомата
После того как он повесил трубку, прошло четыре минуты. Конечно, на то, чтобы выбраться отсюда, потребуется какое-то время, но им необходимо все же удрать. Другого пути просто нет: у противника на руках их координаты.
Люди тайпана, — если только за всем этим действительно стоял этот огромный, тучный тайпан, — уже, наверное, узнали про гостиницу, но вряд ли успели вычислить телефон-автомат на этаже. Кроме того, у Борна имелось еще одно преимущество, которым можно воспользоваться, если действовать быстро и энергично. Пусть охотники определили гостиницу, но за несколько минут до Монгкока не добраться из Гонконга, где располагался их штаб, о чем свидетельствовал телефонный номер. Сейчас главным фактором стало время. А поэтому надо было спешить!
— Повязка на глазах остается, майор, но ты сможешь двигаться, — обратился Борн к убийце, вытащив кляп из его рта и распутав узлы, приковывавшие самозванца к кровати. Три высвободившиеся нейлоновые веревки Джейсон свернул в моток и сунул в карман куртки коммандос.
— Что?.. Что ты сказал?
— Сделаем так, — произнес Борн, повышая голос. — Ты встаешь, и мы отправляемся на прогулку.
Джейсон взял свой рюкзак и, открыв дверь, проверил коридор. В номер слева ввалился пьяный и захлопнул за собой дверь. Справа по коридору, в конце которого виднелся телефон-автомат и чуть поодаль от него — пожарный выход, также никого не было.
— Пошел! — приказал Борн, подталкивая пленника.
Страховая компания при первом же взгляде на пожарную лестницу отказалась бы иметь дело с гостиницей. Металл проржавел, перила прогнулись. Если бы кому-то вдруг пришлось бежать от огня, то все же предпочтительнее была бы парадная лестница. Однако в сложившейся ситуации пожарная лестница вполне устраивала Борна, поскольку спускалась в темноту и могла к тому же выдержать двух людей. Держа коммандос за отворот куртки, Джейсон проследовал с ним до нижней площадки. Дальше все ступени были выломаны. Сквозь пустой проем, в каких-то шести-семи футах, виднелась земля. В общем, спрыгнуть с лестницы и, что не менее важно, вновь забраться на нее было нетрудно.
— Спокойной ночи! — произнес Борн, ударив кулаком по затылку убийцы, и затем привязал веревкой свалившегося без сознания самозванца к ступеням и перилам. Поскольку рот пленника закрывала туго затянутая на его затылке наволочка, ночной шум Ю-Ма-Ти и примыкающего к этой улице Монгкока легко заглушил бы любые вопли Эллкота-Прайса, попытайся он их издать, очнувшись против ожиданий до того, как Борн сам решил бы привести его в чувство.
Джейсон, ступив на последнюю сохранившуюся ступеньку, спрыгнул на тротуар. И тут же из-за угла не угомонившейся еще улицы выскочили трое парней и, тяжело дыша, прижались к двери гостиницы, пытаясь укрыться в тени. Борн, стоя на коленях, надеялся, что его не заметят. Не прошло и нескольких секунд со времени появления троицы, как в начале проулка показались, свирепо крича на бегу, преследователи. Парни, выскочив из убежища, кинулись прочь от погони. Джейсон встал и, решительно направившись в сторону многолюдной улицы, оглянулся назад, на пожарную лестницу. Как он и рассчитывал, самозванца не было видно.
На Борна налетели внезапно два человека. Отшвырнув их к стене, он догадался, что они отстали от группы, мчавшейся за тремя парнями. У одного из них угрожающе торчал из руки нож. Только не хватало, чтобы эти типы устроили потасовку у самой гостиницы. Джейсон не должен был допустить этого, а посему, прежде чем уличные хулиганы поняли, что произошло, он подлетел к юноше с ножом и вывернул ему запястье. Тот, завопив от боли, выпустил из руки оружие.
— Убирайтесь отсюда! — заорал Джейсон на кантонском наречии. — Вашей банде нечего тягаться с теми, кто старше и опытнее вас! Если мы увидим здесь кого-то из вашей кодлы хотя бы еще раз, то вашим матерям придется обряжать для похоронной церемонии тела своих погибших сыновей! Поняли? Чтобы духу вашего тут не было!