Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— Он не тайпан! Он получил образование и приобрел специальность в Англии. Это офицер, пользующийся в колонии огромным уважением. Он сотрудничает с вашими соотечественниками, с американцами. Связан с разведслужбой.
— Я догадывался, что здесь что-то нечисто… С самого начала складывалось все так же, как в тот раз. Только теперь в роли Шакала выступил я. Меня двигали по шахматной доске до тех пор, пока мне не осталось ничего иного, как устроить охоту на самого себя, или, если уж быть точным, на свою собственную ипостась в лице человека, назвавшегося Борном. Ну а коль скоро я доставил его сюда, меня
— Нет! — закричал азиат, покрывшись испариной и в ужасе глядя широко открытыми глазами на лезвие, все сильнее упиравшееся в кожу. — Нам мало что говорили, но мне точно известно, что ничего подобного не было.
— Что же тогда вы делаете здесь? — резко спросил Джейсон.
— Нам поручено лишь наблюдать за этим зданием и за вами, клянусь! И больше ничего!
— Наблюдать, пока не заговорит оружие? — изрек Борн мрачным тоном. — Если даже потом и прольется кровь, то ваши костюмы просто останутся незапятнанными и никто не сможет обнаружить следов, ведущих к анонимным, безликим персонам, коим вы безропотно служите!
— Это не так! Вы заблуждаетесь и относительно нас, и насчет нашего руководства!
— Я уже говорил тебе, что мне приходилось и прежде проходить через все это. Вы именно такие, как я сказал, поверь уж мне… А сейчас ты выложишь мне кое-что, чем бы и каким бы грязным и секретным ни было то, о чем пойдет у нас с тобой речь. Никто не занимается такими операциями, не имея глубоко законспирированной базы. Так где же она?
— Я не вполне вас понимаю.
— Я имею в виду штаб-квартиру, базовый лагерь номер один, некое здание, превратившееся вдруг в строго засекреченный объект, или известный лишь немногим командный центр… В общем, ясно, о чем я толкую, как бы, черт побери, вы ни называли это…
— Простите, но я не могу…
— Можешь! И не только можешь, но и скажешь мне все, что меня интересует. А не то лишишься глаз. И очень скоро!
— У меня жена, дети!
— У меня тоже они были когда-то, так что это не в счет. Пойми, я теряю терпение! — Джейсон слегка ослабил нажим своего ножа. — Чего ты боишься, если уверен, что твое начальство не такое, каким описал его я? Ведь я смог бы в таком случае уладить с ним все по-доброму.
— Да-да, конечно! — закричал агент, трясясь от страха. — Вы бы и впрямь могли договориться с моими начальниками! Они славные люди, не сделают вам ничего плохого!
— Им просто не удастся сделать это! — прошептал Борн.
— Что, сэр?
— Да так… Ну и где же он, этот строго засекреченный штаб?
— Он на пике Виктория, — с трудом выдавил из себя охваченный паническим ужасом рядовой сотрудник разведорганов. — Двенадцатый дом справа по улице, за высокими стенами…
Борн выслушал подробное описание типичной для этого фешенебельного района усадьбы, отличавшейся от остальных только тем, что она стала с некоторого времени бдительно охраняемым секретным объектом. Узнав все, что желал, он ударил агента тяжелой костяной рукояткой ножа по затылку, завязал ему рот и, встав во весь рост, взглянул на пожарную лестницу, где с трудом различил очертания тела самозванца.
Им нужен был Джейсон Борн, чтобы убить его. И они получат то, что хотели, и не одного, а сразу двух Джейсонов Борнов.
Глава 31
Посол Хевиленд и Конклин стояли в больничном коридоре у аппаратной, осуществлявшей срочную связь с полицией. Дипломат выбрал для разговора с сотрудником ЦРУ этот весьма оживленный проход совсем не случайно. Врачи, консультанты и младший медицинский персонал сновали взад и вперед между белыми стенами, обсуждая что-то на ходу и отвечая на бесконечные звонки по установленным тут телефонам. В подобной обстановке, рассчитывал он, Конклин едва ли посчитает уместным вести беседу на повышенных тонах. Конечно, они могут не соглашаться друг с другом и спорить, но все должно выглядеть мирно и благопристойно. Это облегчило бы послу его задачу — доказать собеседнику свою правоту.
— Борн вышел на связь, — доложил Хевиленд.
— Поищем-ка другое место для разговора, — предложил Конклин.
— Не стоит, — возразил дипломат. — Лин в тяжелом состоянии, и нас могут позвать к нему в любую минуту: врач знает, что мы здесь. Нельзя упустить такую возможность.
— Тогда вернемся в аппаратную.
— Там кроме нас будут еще пятеро. Мы же с вами заинтересованы в том, чтобы содержание нашей беседы не стало известно кому-то еще.
— Боже милостивый, уж не боитесь ли вы за свою шкуру?
— Мне приходится думать обо всех нас. Не об одном, двоих или троих из нас, а именно обо всех.
— Чего вы хотели бы от меня?
— Только одного: чтобы вы привели к нам жену Уэбба. Вы сами отлично знаете это.
— Разумеется, знаю. Но что вы собираетесь предложить нам взамен?
— Боже мой, конечно же Джейсона Борна!
— Мне нужен Дэвид Уэбб, муж Мари. Я должен быть твердо уверен в том, что он жив и здоров и находится в данный момент здесь, в Гонконге. А для этого мне необходимо увидеть его собственными глазами.
— Это невозможно.
— Будьте добры тогда объяснить мне почему.
— Он встретится с нами только в том случае, если не более чем через тридцать секунд после того, как позвонит нам, ему удастся поговорить по телефону со своей женой.
— Но вы же сами только что заявили, что он вышел на связь.
— Он — да, а мы вот — нет. Нам нельзя было делать этого, поскольку мы не могли соединить его по телефону с Мари Уэбб.
— Вы забыли обо мне! — рассердился Конклин.
— Он выставил нам свое требование, рассматривая все примерно под тем же углом, что и вы, чему я, если говорить откровенно, не удивляюсь: вы ведь оба…
— Скажите лучше, какие это требования? — прервал Хевиленда разведчик.
— Видите ли, его звонок должен был означать, что самозванец с ним. Это предусмотрено заключенным между нами двусторонним соглашением.
— О Боже, двустороннее соглашение!
— Да, поскольку обе стороны пришли к согласию по данному вопросу.
— Понимаю, что значит эта ссылка на двустороннее соглашение! Вы просто решили отделаться от меня, и все тут!
— Потише, пожалуйста… Он потребовал, чтобы в течение тридцати секунд после его звонка мы обеспечили ему разговор с женой, а иначе человек, дежурящий у телефона, услышит выстрел, свидетельствующий о том, что Борн убил самозванца.