Превосходство Борна (др. перевод)

Ладлэм Роберт

— Ее, сэр, никто и не сможет увидеть: мы же ведь будем в Ло-Ву и Лок-Ма-Чу!

— Что касается только что совершенной нами поездки, то можешь говорить, что хочешь. Меня здесь все равно не будет, я сегодня уезжаю. Ты уже никогда не увидишь меня.

— Ясно, сэр.

— Итак, мы договорились с тобой обо всем, Пак-Фей, — подытожил Джейсон Борн, снова возвращаясь мыслями к стратегии, которая с каждым предпринимаемым им действием вырисовывалась все яснее. Все, что он делал, приближало его к Мари. Пока все шло как надо. А то, что он не тот, кем был на самом деле, в какой-то

степени развязывало ему руки.

«Разыгрывай роль, которую тебе предложили… Будь везде одновременно, заставь их попотеть».

В две минуты шестого Лян, явно встревоженный, вышел торопливо из стеклянных дверей отеля «Риджент», оглядел беспокойно прибывавших и отбывавших клиентов и, повернув налево, зашагал к спуску, ведущему на улицу. Дэвид наблюдал за ним сквозь струи фонтанов на противоположной стороне двора. Используя эти сооружения как прикрытие, Уэбб пробрался между машинами до спуска и последовал за Ляном в сторону Солсбери-роуд.

На полпути к этой улице помощник управляющего внезапно остановился и посмотрел налево. У него был вид человека, который спешил куда-то, а потом вдруг вспомнил что-то или переменил решение. Должно быть, передумал, решил Дэвид, наблюдая, как Лян пересек быстрым шагом подъездную дорожку у запруженной народом площади перед торговым центром «Новый мир». Уэбб понимал, что потеряет Ляна в толпе, если промедлит. Подняв предупреждающе руки и не обращая внимания на яростный рев автомобильных гудков и разгневанные вопли водителей, он кинулся наискосок к спуску. Когда же, весь в поту, добрался до тротуара, то обнаружил, к своему огорчению, что Лян исчез. Куда же он делся? Перед ним мельтешило великое множество восточных лиц, похожих одно на другое и все же различных. Но где же он?

Дэвид рванул вперед, бормоча извинения, когда толкал или пугал кого-то. И вот наконец он увидел его! В том, что это Лян, Уэбб был уверен, хотя и не так чтобы уж очень. Фигура в темном костюме, которую он принял за Ляна, прошла под аркой в сторону набережной, представлявшей собою длинную бетонную площадку у самой гавани, довольно популярную среди жителей этого района: с нее ловили рыбу, прогуливались по ней, а рано поутру там же делали упражнения «тай ши». Дэвид видел только спину этого человека. Если это и впрямь был Лян, то что стоило ему еще раньше свернуть куда-нибудь в сторону и затеряться в толпе? Так говорил Уэббу инстинкт. Но не его инстинкт, а Джейсона Борна, чьими глазами смотрел он сейчас на все.

Уэбб бросился к арке. В небе над Гонконгом сияло солнце, в гавани сновали суда и суденышки, занятые своими повседневными делами.

Пройдя арку, Дэвид замедлил шаг. Ему было ясно: набережная никуда не вела, и единственный путь отсюда на Солсбери-роуд неизбежно приводил к арке. И у него, естественно, возникал вопрос: почему Лян, — если это был Лян, — забрел в этот своего рода тупик? Что заставило его поступить так? Назначенная кому-то встреча? Стремление уединиться, отдохнуть? В любом случае вывод был однозначен: китаец не подозревал, что за ним могут следить. По-видимому, решил Дэвид, его потенциальная жертва просто мечется в панике и если

помощник управляющего и столкнется с чем-то неожиданным для себя, то, скорее всего, засуетится еще сильнее.

Глаза Джейсона Борна не ошиблись: это действительно был Лян. Уэбб, наблюдая за ним, недоумевал: из бесчисленного множества общественных телефонов в Коулуне, многие из которых были установлены в пассаже, где вечно толкались люди, и в затененных уголках, предназначенных для отдыха, Лян выбрал телефон, стоявший на самом виду, прямо на набережной. В этом Дэвид не видел смысла: даже если бы это был абсолютный дилетант, то и в этом случае у него должен был бы сработать инстинкт самосохранения. Известно ведь: когда человек в панике, он старается где-то укрыться.

Лян вытащил мелочь из кармана. Внезапно, словно прислушавшись к внутреннему голосу, Уэбб понял, что он обязан помешать Ляну звонить отсюда. Если кто-то и позвонит по этому таксофону, так только он, Уэбб. Это было составной, частью его стратегического плана. Той частью, которая приблизит его к Мари! Держать ситуацию под контролем должен он, а не кто-то другой!

Он кинулся бегом к белой пластиковой будке таксофона. Ему хотелось сразу же крикнуть, но он понимал, что из-за шума ветра и прибоя Лян все равно не услышит его.

Набрав номер, помощник, управляющего опустил руку. В соседней будке зазвонил телефон.

— Лян! — заорал Уэбб, подбегая ближе. — Убирайся от телефона! Если хочешь жить, повесь трубку и исчезни!

Китаец резко повернулся, его лицо было похоже на застывшую в гримасе ужаса маску.

— Вы!.. Нет!.. Нет!.. Только не сейчас!.. Только не здесь!.. — запричитал он в истерике, прижимаясь к пластиковой стенке телефонной будки.

Звуки выстрелов перекрыли на мгновение шум дувшего с моря ветра и растворились затем бесследно в многоголосом портовом гаме. Но народ уже был охвачен паникой. Люди истошно вопили, кидались на землю или неслись, сами не зная куда, в стремлении избежать грозившей им гибели.

Глава 10

— Айя! — закричал Лян, услышав, как пули, просвистев над его головой, с треском врезались в парапет набережной, и сжался в комок.

Уэбб подбежал, согнувшись, к китайцу и, присев рядом с ним на корточки, вытащил из ножен охотничий нож.

— Не надо!.. Что вы делаете? — заорал в ужасе Лян, когда Дэвид, схватив его за ворот рубашки, провел лезвием по подбородку, на котором тотчас выступила кровь. — Ах-хи-и!

Но истерический вскрик затерялся в доносившемся из гавани грохоте и отчаянных воплях толпы.

— Скажи мне номер!.. Ну!

— Не поступайте так со мной! Клянусь, я не знал, что это ловушка для вас!

— Это не для меня ловушка, Лян, а для тебя! — произнес негромко Уэбб. По его лицу катился пот.

— Для меня? Да вы с ума сошли! При чем тут я?

— А вот при чем: им известно, что я сейчас здесь, ты же видел меня, говорил со мной. И связывался с ними по телефону. Теперь им придется избавиться от тебя.

— Но почему?

— Они дали тебе номер своего телефона. Свое дело ты уже сделал, лишние же свидетели им не нужны.