Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— Если бы ты оказалась вдруг на моем месте и тебе сказали бы, что ты должна будешь встретиться с тайпаном, стала бы ты разбиваться в лепешку, чтобы выглядеть как белый человек, одеться так же, как и они?
— Клянусь тысячью дьяволов, я бы сразу дала им понять, что я из Цин-Гаоянь! — рассмеялась женщина сквозь зубы, половина которых уже выпала. — Особенно в том случае, если бы ты сопровождал меня и у тебя были бы деньги… Кстати, а у тебя есть деньги?.. Наши, «чжун-гожэнь»?
— Ты льстишь мне: у меня их нет.
— Врешь. Ты же все-таки белый, а белые люди всегда лгут, когда речь заходит о деньгах.
— Хорошо, я лгу. Надеюсь, твоя змея не нападет на меня за это?
— Глупец!
— Да, если окажешь кое-какую услугу.
— Айя! Уже не возжелал ли ты это старое тело? У тебя, видать, настоящая секира в брюках! Так сходи порубай ту шлюху вместо меня!
— Секира тут ни при чем, просто я хотел бы сказать тебе кое-что, — промолвил Борн, скользнув правой рукой в карман брюк. Зажав в ладони американскую стодолларовую банкноту, он помахал ею перед лицом продавщицы змей, но так, чтобы никто из толкавшейся на базаре публики не заметил купюры.
— Айя-айя! — зашепелявила женщина, когда Джейсон убрал бумажку подальше от ее цепких пальцев. Мертвая змея скользнула вниз и упала между ее толстыми ногами.
— Итак, деньги ты получишь только в том случае, если окажешь мне кое-какую услугу, — вновь произнес Борн. — Раз ты решила было сперва, что я — один из вас, то, кажется мне, и другие подумают то же. Все, чего я хочу, — это чтобы ты говорила всем, кто спросит тебя, что белого человека тут не было. Ну как, договорились?
— Договорились. Давай же деньги!
— За услугу, которую ты окажешь мне?
— Нет, за змеиные внутренности! Всем известно, что я на расстоянии чую белого человека, и поэтому мне поверят, если я скажу, что такой здесь не появлялся. А теперь забирай останки змеи и занимайся любовью!
Взяв банкноту, женщина схватила змеиные внутренности и запихнула их в пластиковый пакет, на котором красовалось имя известного модельера — самого Кристиана Диора!
Все так же сутулясь, Борн поклонился дважды и, выбравшись из толпы, швырнул брезгливо змеиные внутренности на обочину тротуара — достаточно далеко от уличного света, чтобы этого никто не увидел. По пути к лестнице и степенно спускаясь по ней в смердящие недра Города-крепости, он несколько раз сделал вид, будто сует себе в рот зловонную рыбу, которую нес в промокшем насквозь бумажном кульке.
Когда он взглянул на часы, предварительно выбросив рыбу, было уже пятнадцать минут десятого. Еще немного, и дозорные тайпана начнут занимать свои места.
Борну предстояло теперь выяснить, какова у банкира охрана. Он хотел бы, чтобы ложь, пущенная им в ход в разговоре со снайпером из заброшенного офиса напротив набережной, обернулась вдруг правдой: чтобы не они за ним наблюдали, а он бы — за ними. Он бы запомнил каждое лицо, распределение обязанностей среди членов этой шайки, скорость, с которой каждый охранник принимает решение в экстремальных условиях, имеющиеся в расположении противника средства связи и, главное, выявил слабые места в службе безопасности тайпана. Дэвид понимал, что Джейсон Борн берет над ним верх, и в этом был свой смысл. Записка банкира начиналась словами «жена за жену». В этой короткой фразе следовало бы заменить одно лишь слово, чтобы она читалась «тайпан за жену».
Борн свернул в улочку слева и прошел несколько сот футов, прикидываясь, будто разыгрывавшиеся вокруг жанровые сценки ничего нового для него не представляют: ведь жителю Города-крепости все это было бы привычно. То же, что наблюдал он, было весьма неприглядно. На затемненной лестнице женщина, стоя на коленях, выполняла то, за что ей платили. Возвышавшийся над
Дэвид Уэбб подумал, уж не в «Диснейленде» ли он. Борн же между тем внимательнейшим образом изучал улицу, словно в будущем здесь разразятся сражения.
Девять двадцать четыре. Солдаты занимают боевые позиции. Сидевшие в Дэвиде два человека вновь стали решать, кто из них и когда вступит в схватку с врагом.
Вот и шлюха банкира отправилась на свой пост. Светло-красная блузка расстегнута, едва прикрывая маленькие груди, традиционный разрез на черной юбке достигал бедра. Выглядела она карикатурно. И не случайно, «белый человек» не должен был ошибиться. А для этого следовало подчеркнуть и без того очевидное. Что же касается утонченности, то это вовсе не то, к чему надо стремиться.
Мужчина, стоявший в нескольких ярдах от нее, что-то говорил по портативной рации. Потом, подойдя к женщине, он потрепал ее по голове и направился к лестнице в конце улицы. Борн остановился с равнодушным видом и, повернувшись к стене, прислушался к шагам — торопливым и нервным. Чуть позже мимо прошел еще один китаец — маленького росточка и средних лет субъект в темном деловом костюме, галстуке и туфлях, начищенных до блеска. Судя по беспокойному и брезгливому выражению его физиономии, он не был жителем Города-крепости. Не обратив внимания на проститутку, человек взглянул на часы и заспешил. Внешний вид его и манеры обличали в нем должностное лицо при исполнении обязанностей, в которых он не находил ничего приятного. Скорее всего, то бы служащий компании, педантичный, дисциплинированный, рассчитывающий исключительно на собственные силы, ибо только на них он и мог положиться. Неужто это и есть тайпан?
Джейсон изучил беспорядочный ряд лестниц, по одной из которых и спустился вниз этот человек. Поскольку шаги зазвучали совсем недавно, незнакомец должен был воспользоваться или третьей лестницей по левую сторону улицы, или четвертой — по правую: обе они располагались не более чем в шестидесяти — семидесяти футах от Борна. В одной из квартир, попасть в которую можно было только по лестнице, тайпан уже ждал своего гостя. Борну оставалось лишь выяснить, какая из лестниц вела туда и на каком этаже размещалась квартира. Тайпана необходимо было чем-то поразить и, более того, повергнуть в шоковое состояние. Чтобы он понял, с кем имеет дело и во что это обойдется ему.
Джейсон снова двинулся в путь, теперь уже пьяной походкой. В голову ему пришли слова старой народной песни на мандаринском наречии.
— Мо ли хуа ченг чжан юэ виу е! [51] — негромко запел он, приближаясь к проститутке. И затем произнес весело, хотя и заплетающимся языком, на китайском: — У меня есть деньги, а у тебя, красавица, есть то, что нужно мне. Куда пойдем?
— Никуда, алкаш поганый! Вали прочь!
— Подайте! — завизжал безногий нищий, стуча колесами тележки по булыжнику улицы, и, накренив тело, повернул к стене. — Подайте!
51
Красавица, пойдем со мной! (кит.)