Превосходство Борна (др. перевод)
Шрифт:
— Чжау! [52] — завопила женщина. — Убирайся отсюда, покуда я не сбила никчемное твое тело с этой доски, Ло Ми! Сколько раз говорила я тебе, чтобы ты не лез в мои дела!
— Неужто у тебя и впрямь дело с этим дешевым пьянчужкой? Я предложил бы тебе кое-что получше!
— Какие у меня с ним дела, дорогуша! Он просто привязался. Я жду кой-кого другого.
— Тогда я отрежу ему ноги! — закричал выглядевший довольно карикатурно скандалист, доставая откуда-то со своей доски огромный
52
Вон! (кит.)
— Что ты, черт возьми, делаешь? — заорал Борн по-английски и пнул ногой нищего в грудь.
Эти полчеловека вместе с доской отлетели к противоположной стене.
— На свете еще существуют законы! — закричал нищий. — Ты напал на калеку! Ты грабишь немощного!
— Можешь подавать на меня в суд, — сказал Джейсон и, когда нищий с грохотом покатил на своей тележке вниз по улице, повернулся к женщине.
Та уставилась на него в изумлении:
— Ты говоришь… по-английски?
— Да. Как, впрочем, и ты, — ответил Борн.
— Хоть ты и говоришь по-китайски, но, выходит, ты не китаец?
— В душе, наверное, я все же китаец. Это тебя я ищу.
— Так ты — тот самый человек?
— Верно.
— Я отведу тебя к тайпану.
— Не надо. Скажи лишь, по какой лестнице и на какой этаж подняться.
— Мне были даны иные указания.
— А потом тайпан передумал. Ты спрашивала у кого-нибудь, не изменил ли он своего решения?
— Все поручения он дает нам через своего доверенного человека.
— Через маленького «чжунгожэня» в темном костюме?
— Да. Это он здесь всем распоряжается. И платит нам от имени тайпана.
— И кому же конкретно он платит?
— Об этом спроси его самого.
— Тайпана очень интересует этот вопрос. — Борн залез в карман и вытащил пачку сложенных банкнот. — Он велел мне выдать тебе дополнительное вознаграждение, если ты выразишь готовность сотрудничать со мной. Хозяин хотел бы выяснить, не обманывает ли его этот доверенный.
Прислонившись спиной к стене, женщина глядела попеременно то на деньги, но на лицо Борна.
— Если ты обманываешь меня…
— К чему мне лгать? Ты же сама знаешь, что тайпан пожелал встретиться со мною. Разве не велели тебе провести меня к нему? И это он сказал мне, чтобы я вырядился вот в эту одежду, разыскал тебя, прикинувшись пьяным, понаблюдал за его человеком. Откуда еще мог бы я узнать о тебе, как не от него?
— Ты же был наверху, на рынке. И мог там с кем-то встретиться.
— Я не был там. Пошел прямо сюда, вниз. — Джейсон вынул из пачки несколько банкнот. — Мы оба работаем на тайпана. Он хочет, чтобы ты взяла деньги и исчезла, но наверх на улицу ты не должна идти.
Он протянул деньги.
— Тайпан такой добрый! — проронила проститутка, потянувшись за деньгами.
— По какой же лестнице мне подниматься? — спросил Борн, отодвигая деньги. — И на какой этаж? Я ведь не знаю, где тайпан.
— Иди вон
— Кому платит доверенный? Говори быстрее!
— На рынке у него ведьма, продающая змей, старый вор, торгующий цепочками под золото, поступающими сюда с севера, и мужик, готовящий в грязном котле тухлую рыбу и вонючее мясо.
— И это — все?
— Нет. А про меня-то ты что, забыл? Ну а теперь действительно все.
— Тайпан, думаю, прав: его и в самом деле обманывают. За все, что ты сообщила мне, он отблагодарит тебя. — Борн отделил от пачки еще одну купюру. — Но я хотел бы знать обо всем побольше. Сколько еще, кроме того парня с рацией, работает на доверенного?
— Трое, тоже с рациями, — проговорила проститутка, протягивая руку к деньгам, с которых глаз не сводила.
— Бери деньги и уходи. Иди этой дорогой и наверх не поднимайся.
Женщина схватила банкноты и, стуча высокими каблуками, побежала по улице. Вскоре ее фигура исчезла в полумраке тускло освещенной улицы. Борн наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду, потом повернулся и быстро пошел по грязному закоулку в сторону лестницы, по которой только что спустился вниз. Приблизившись к ней, он вновь ссутулил спину и стал подниматься вверх, на улицу.
Впереди его ждала встреча с тремя охранниками и правой рукой тайпана. Он знал, что делать и что провернуть все следовало как можно быстрее.
Было уже девять тридцать шесть. Итак, «тайпан за жену»!
Первый охранник, которого Борн увидел, втолковывал что-то торговцу рыбой. Говорил он взволнованно, резко, то и дело подкрепляя слова энергичными жестами. Продавец же лишь молча кивал. Но о чем шла речь — этого не было слышно из-за шума толпы.
Выбрав крепко сложенного мужчину, стоявшего рядом с охранником, Борн с силой толкнул ничего не подозревающего зеваку на одного из людей подручного тайпана и отскочил. А еще через мгновение, задавшись целью вывести молниеносным ударом охранника из строя, он отшвырнул в сторону потерявшего равновесие незадачливого стража, врезал костяшками пальцев ему в горло и, придерживая его одной рукой, чтобы тот не упал, другой саданул что есть мочи по шее. Затем, извиняясь по-китайски перед толпой за своего пьяного друга, поволок по тротуару впавшего в беспамятство охранника и, затащив его в пустой, полуразрушенный ларек, разбил рацию.
Второй человек помощника тайпана, кричавший что-то по радио в стороне от толпы, требовал другой тактики. Борн, чья печальная согбенная фигура не таила никакой угрозы, робко подошел к нему и протянул руку, словно за подаянием. Тот замахнулся на него, прогоняя, и это было последнее, что он запомнил: Джейсон стремительно схватил его за запястье и, крутанув ему руку, сломал ее. А еще через четырнадцать секунд тело охранника лежало распростершись за кучей мусора, укрывшей несчастного от взоров публики, и тут же валялись останки его вдребезги разбитого переговорного устройства.