При попытке выйти замуж
Шрифт:
Машу и Пал Палыча тоже усыпили по дороге, как и всех остальных. Проснувшись в бараке, Маша спросила: «Где это я?» — и тут же добавила: «Как интересно…»
Потом, обойдя барак и заглянув во все щели, Маша удивила арестантов еще больше.
— Здесь миленько, — сказала она, — только очень неубрано. А быт нужно налаживать, ничего не поделаешь.
Сергей Тропин был поражен Машиным спокойствием настолько, что передвинул время начала ежедневной пьянки на середину дня, а потом и вовсе перенес ее на вечер. Наталья Тропина, хотя и обозвала Машу «клинической идиоткой, не понимающей, где
— Вульгарнысллримитивные твари, — шептала Люда, — тупые эгоисты. Что мой, что эта. Если мы выберемся отсюда, неплохо было бы их поженить, уж очень они похожи.
Машу подмывало спросить, зачем Люда вышла замуж за своего «вульгарного примитивного» Максимова, но было неловко. Люду, впрочем, ничуть не меньше интересовал вопрос: как это Машу угораздило выйти замуж за приблатненного Зуба, но она, также из соображений такта, до поры до времени сдерживала свое любопытство.
Появление Маши внесло в барачную жизнь не только жизнеутверждающую ноту, но и упорядоченность. Был составлен график дежурств по кухне и по уборке помещения. График соблюдался не очень строго, главным образом по вине Натальи Тропиной, у которой в дни ее дежурств обязательно случалась мигрень или приступ ревматизма. Максимов тоже пытался отлынивать от своих обязанностей, но под натиском жены и Маши кое-что все же делал, хотя и плохо.
Но более всего Машин оптимизм поразил Психолога.
Всех вновь похищенных он приглашал «к себе в офис» знакомиться. Офисом называлась железная бытовка, стоящая в двадцати метрах от барака. Мрачный, но деликатный охранник сначала долго стучал в дверь, дожидался, пока все обитатели барака не начнут истошно орать; «Входи уже!», протискивался внутрь и торжественно, как ведущие концертов, объявлял: «Тропины». Или «Максимовы». Названная парочка неспешно (во-первых, торопиться некуда; во-вторых, надо же помотать нервы охраннику) направлялась на беседу.
Психолог в течение пяти минут излагал приглашенным свои требования, а на протяжении последующих полутора часов убеждал их в том, что жизни заложников ничего не угрожает, и уговаривал не затягивать с переводом денег.
Машу и Пал Палыча привели к Психологу утром. После их похищения прошло всего сутки, так что Психолог был готов к тому, что его собеседники еще не пришли в себя. Поэтому начал он со слов:
— Не волнуйтесь и постарайтесь выслушать меня спокойно.
Пал Палыч Зуб смерил его презрительным взглядом, а Маша немедленно начала возмущаться:
— Как это — не волнуйтесь? Вы что, серьезно полагаете, что создали нам приличные условия?!
Психолог растерялся:
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду, — наступала на него Маша, — что ни веника, ни швабры, ни средства для мытья посуды — ни-че-го! Обалдели вы, что ли? Девочки все испереживались — чем мыть посуду, чем вытирать пыль? Дышать нечем, всюду грязь. Мы отказываемся вести с вами переговоры до тех пор, пока вы не выполните наши условия.
— Какие? — Психолог взял ручку и бумагу.
— Значит, так, — Маша на
Психолог записывал и тихо изумлялся: интереснейшие попадаются персонажи! Когда плотным почерком был исписан целый листок, Психолог взмолился:
— Имейте совесть! И знайте меру. Наши возможности не безграничны. Вы бы еще кожаную мебель и бронзовые подсвечники заказали.
— Подсвечники не обязательны, — серьезно сказала Маша, — а вот мебель…
— Хватит! — Психолог вскочил и стукнул кулаком по столу. — Не зарывайтесь. Скажите спасибо, что вас нормально кормят и не обижают. Только от вас зависит, когда вы начнете есть серебряными ложками.
И Психолог приступил к изложению своих условий. Маша тут же утратила интерес к беседе, зато оживился Пал Палыч. И хотя Зуб реагировал на речь Психолога очень эмоционально, тот так и не понял, что означали лаконичные реплики типа: «О, блин!», «Во падла» или «Ни хрена себе!».
Под конец беседы заскучавшая Маша, воспользовавшись случайной паузой, спросила:
— А вы и есть самый главный бандит?
Психолог ответил уклончиво:
— Разве я похож на бандита? — И выразительно посмотрел на Пал Палыча, намекая, что если кто из присутствующих может похвастаться уголовной внешностью, то это, бесспорно, Зуб.
— Похожи, — уверенно кивнула Маша. — Один в один.
— Да? — Психолог хитро улыбнулся. — Утешает только то, что внешность обманчива. В душе я — милый и добрый.
Маша тоже улыбнулась:
— Только добрый человек будет на свои средства организовывать приюты для предпринимателей.
Психолог позвал охранника, и Маша с Пал Палычем отбыли в барак.
— Смешная девчонка, — сказал сам себе Психолог, — смешная. Но не дура.
Глава 18
ВАСИЛИЙ
Местом встречи старых друзей была назначена Но-воселовская баня, а конкретнее — ее часть под названием «Кабинеты». Компания предполагалась проверенная — время от времени бывшие однокурсники, а ныне представители враждующих течений одной и той же юридической профессии: следователи, прокуроры, оперативники, адвокаты и чиновники от юриспруденции собирались в бане попариться и повидаться.
Спешно обзванивая друзей, Юра Журавлев испытывал немалые трудности, пытаясь объяснить им, почему встречаться нужно именно в новогодний вечер, ни днем позже. Главным и единственным аргументом Журавлева было то, что планируется не просто баня, и не просто пьянка, а проводы старого года.
Впрочем, студенческие друзья не особо ломались и быстро соглашались изменить свои планы на вечер. Спрашивали, кто придет. Юра Журавлев честно признавался: «все наши плюс Огурцов». Реагировали примерно одинаково: «Огурцов?! Это еще зачем?» или «Огурцов? Ну, вы даете!» Но категорически никто не возражал: надо так надо. О достигнутых результатах Юра уведомил Василия — все в порядке, народ не против.