Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата

Емельянов Ю. В.

9 мая правительство Чемберлена официально отвергло советское предложение о тройственном пакте. Вместо этого, имея в виду английские гарантии Польше и Румы­нии, правительство Чемберлена предложило, чтобы, «если Великобритания и Франция окажутся вовлеченными в военные действия во исполнение этих обязательств, Со­ветское правительство осуществило бы немедленную по­мощь, в случае выраженного желания в такой помощи, та­ким образом и на таких условиях, как об этом будет до­стигнута договоренность».

Позже английский историк А. Тейлор назвал это пред­ложение «концепцией крана»: «Помощь СССР включалась и выключалась по воле Англии, а не Советского Союза». Получалось, что в случае германской агрессии СССР

должен прийти на помощь Польше, Румынии и Бельгии, но Великобритания и Франция отказывались помогать СССР, если бы Германия захватила прибалтийские стра­ны. Как свидетельствовал советник американского посо­льства в Париже 30 мая, «если Латвия и Эстония подвер­гнутся нападению со стороны Германии и не будут защи­щаться или воздержатся от того, чтобы просить Россию о помощи, то обязательство о взаимопомощи не вступит в силу».

Отказ Англии распространить гарантии как Советско­го Союза, так и собственные на прибалтийские страны в случае нападения на них Германии открывал реальный путь для германской агрессии. А. Тейлор писал: «Англия дала гарантии Польше и Румынии; поэтому ей пришлось бы выполнять свои обещания и вступить в войну, если бы Германия совершила нападение на Советскую Россию через одну из этих стран. Никаких обязательств перед балтийскими государствами Англия не дала. Это остав­ляло лазейку для германского нападения на Советскую Россию, в то время как западные державы сохраняли нейтралитет».

Несмотря на негативный ответ, Советское правитель­ство возобновило свои усилия по созданию антигитлеров­ской коалиции. Перед лицом очевидного саботажа пере­говоров со стороны своего партнера СССР продолжал свои усилия по созданию антигитлеровской коалиции, поддерживая дипломатическую переписку на высоком уровне. Ныне эти факты, которые всегда признавались любыми объективными историками во всем мире, часто игнорируются в Прибалтике. Напротив, выдвигаются без­доказательные утверждения о том, что Советский Союз использовал переговоры с Англией как ширму для подго­товки сговора с Германией.

На самом же деле не прекращался поиск решения из двух вариантов, при этом и значительно более низкий уровень, на котором шли переговоры с Германией, и их медленные темпы свидетельствовали о явном предпочте­нии, которое Советское правительство отдавало созда­нию антигитлеровской коалиции, даже с такими непосле­довательными противниками Гитлера, какими являлись Англия и Франция.

27 мая дипломатические представители Англии и Франции вручили новому наркому иностранных дел В.М. Молотову свой проект соглашения трех держав, ко­торый предусматривал не конкретные действия, а консу­льтации в случае угрозы агрессии. Кроме того, это пред­ложение опять не предусматривало гарантий республи­кам Прибалтики в случае нападения на них Германии. Ответственный сотрудник МИД Франции Роша объяснил последнее обстоятельство советнику посольства США в Париже Вильсону: «Если Латвия или Эстония подвергнут­ся нападению со стороны Германии и не будут защищать­ся или воздержатся от того, чтобы просить Россию о по­мощи... обязательства о взаимной помощи не вступят в силу». Как справедливо отмечал историк И.Д. Овсяный, «проект Форин-оффис, таким образом, оставлял в При­балтике коридор для германской агрессии против СССР». Фактическое объявление Прибалтики зоной, находящейся вне защиты великих держав, автоматически превращало этот край в район свободы действий для нацистов.

Изложенные 2 июня 1939 года в ноте Советского пра­вительства предложения о подписании военной конвен­ции трех стран и об их гарантиях странам Прибалтики были отклонены правительством Англии.

Правда, Франция стала склоняться к участию в отпоре Германии в случае ее агрессии против прибалтийских стран. Однако и новые предложения западных держав со­держали

лазейку, позволявшую им отказаться от гарантий странам Прибалтики.

После же заключения договоров о ненападении между Германией, с одной стороны, и Латвией и Эстонией — с другой, латвийский посланник в Лондоне Заринь передал Галифаксу 12 июня 1939 года заявление о том, что поли­тика нейтралитета делает для Латвии невозможным при­нятие гарантий. В заявлении же эстонского правительства говорилось, что оно «рассматривает русское предложе­ние как недружелюбный акт, направленный против ней­тралитета Эстонии». По поручению своего правительства посланник Эстонии в Москве Рей заявил британскому по­слу в СССР Сиидсу, что советское предложение «застави­ло бы нас воевать до последнего солдата на стороне Гер­мании».

Ссылаясь на эти заявления, западные державы отказы­вались принять меры против вторжения Германии в при­балтийские страны. 15 июня Великобритания и Франция вновь отклонили предложение СССР о гарантиях и пред­ложили лишь начать консультации в случае угрозы неза­висимости Латвии, Эстонии, Финляндии, Голландии и Швейцарии.

В эти дни Англия не выразила возражений против дого­воров Германии с Эстонией и Латвией. Выступая на засе­дании комиссии Государственной думы, министр ино­странных дел Эстонии Сельтер заявил, что «Англия в принципе согласна с заключением германо-эстонского пакта». В английской печати появились сообщения, что перед заключением договора с Германией на президента Эстонии Пятса «было оказано сильное давление, чтобы он не отказался от германских предложений. Это давление, по-видимому, исходило — пусть это не покажется стран­ным — из кругов, связанных с британским ведомством иностранных дел».

Латвийский посол в Италии А. Спекке писал 17 июня в Ригу: «Из источников, стоящих близко к английским кру­гам, слышно, что позиция Латвии в отношении заключе­ния договора с Германией нашла в большей части решаю­щих английских кругов понимание и признание». В значи­тельной степени такая позиция объяснялась желанием Лондона направить агрессию Германии к советским гра­ницам.

Латвийский посланник в Брюсселе сообщал китайско­му послу в Бельгии Дзинь Таю в июне 1939 года: «Остав­ляя прибалтийские государства вне гарантий, Германии указывают путь к границам Советского Союза... Если определенные границы оставляют негарантированными, то из этого ясно, что... Чемберлен желает, чтобы Герма­ния все же оказалась в конце концов в состоянии конф­ликта с Советским Союзом, что является давнишним пла­ном Чемберлена».

Очевидно, что в Лондоне и Париже прекрасно понима­ли, что угроза для Запада будет устранена или, во всяком случае, отсрочена в случае затяжной войны на Востоке. Как утверждал посол Германии в Лондоне Дирксен, для того, чтобы обеспечить участие СССР в активных военных действиях против Германии, Англия даже была готова «уступить» СССР Прибалтику, которую до этого с такой же легкостью «отдавала» Германии.

Лицемерная политика Запада, проявившаяся, с одной стороны, в срыве реальных соглашений по отпору герман­ской агрессии, а с другой стороны, в начале тайных пере­говоров с Германией, имевших целью достижение нового «Мюнхена», была обусловлена желанием развязать совет­ско-германскую войну.

16 июня СССР вновь потребовал распространения га­рантий на Прибалтику. 22 июня Франция предложила Анг­лии включить прибалтийские республики в список стран, на которые должны были распространяться гарантии, а 28 июня повторила свои предложения. Поэтому 1 июля в своем совместном послании Советскому правительству оба западных государства выражали готовность распро­странить гарантии на Прибалтику. Однако вопрос о так на­зываемой косвенной агрессии, подобно той, что осущест­вил Гитлер в отношении Чехии 15 марта 1939 года, был обойден.