Приходите за счастьем вчера

Darena

– Видимо, высшие силы меня уберегли тогда от идеи лишить тебя возможности иметь потомство. – Присвистнув сквозь зубы и слегка ударив лошадку пятками, девушка вновь тронулась с места, уже быстрее. – Ещё немножко и я стану фаталисткой.

Они с Аидой сделали небольшой круг мягкой рысцой – девушка ждала, пока и она, и лошадь привыкнут к новым условиям, дорожке. Да и времени с их последней прогулки прошло немало, а при такой езде от животного требовалось абсолютное доверие и, как это ни странно, незнание понятия «хлыст». Кетрин отнюдь не была отличной наездницей в общепринятом понимании – она училась объезжать только Аиду, которую ещё крохой, – если это слово употребимо по отношению к кобылке, – увидела во время избирательной компании Рейнолдса. Изначально Кет не собиралась иметь дело с лошадьми, просто понравилась атмосфера: ей было удобно

рядом с этим человеком, и когда во время прогулки по заповеднику подбежавший к ней маленький жеребёнок начал изучающе кружить вокруг, пытаясь втянуть в игру, девушка просто рассмеялась и прошла мимо. На обратном пути у любившего зверей сенатора оказалось яблоко, которое Катерина забрала и благополучно скормила Аиде. Но больше яблока повлиял голос девушки: по какой-то причине жеребёнку он очень понравился. Кет не удержалась от того, чтобы погладить, за что и была покусана в порыве благорасположения – Аида видела ещё слишком мало людей, а крепкое почёсывание холки приняла за покусывание – привычную ласку от матери, – и ответила тем же. С тех пор Катерина стала частой гостьей в заповеднике, кобылка постепенно росла, но претендовать на карьеру в спорте не могла – тяжеловатый зад. Продавать её тоже не спешили из-за всё той же вездесущей Кет – почему бы не угодить капризу подруги влиятельного человека? Аида оставалась на месте на развод. Но достойного кавалера нужной породы у кобылки всё не случалось, и однажды девушке пришла мысль попробовать сесть на неё верхом. Постепенно Аида позволила. Сначала просто посидеть на спине, потом гулять, где ей вздумается, ну а после научилась и ходить шагом, рысью и под управлением. Ни о каких стременах, тяжёлых сёдлах и хлыстах, конечно, речи не шло, да они и не были нужны – постепенно умное животное научилось чётко слушаться движения ног хозяйки, которая со временем натренировалась, обретя стальную хватку коленей. Но маловероятно, чтобы Кет смогла бы справиться с более норовистым скаковым конём, да и, несмотря на привязанность в конкретном случае, в целом девушка оставалась индифферентна к выездке.

– Ты вправду решила закончить Университет?

– Да, по весне пройду тестирование, – подтвердила Кет, поравнявшись с мужем. – Тем более у меня пока куча забот. Я хочу забрать с собой своего секретаря, а тут политика назначать из основного числа, чтобы «предоставить всем равные возможности», – передразнила брюнетка кого-то Элайдже неизвестного. – Изначально выбирают по нраву лишь начальники отделов, а я всего лишь зам.

– Я позвоню и твоя проблема решиться не оформившись, – отмахнулся Майклсон, любуясь её силуэтом.

– Нет, ты этого не сделаешь, – твёрдо возразила Кетрин. Улыбнулась, заметив раздражение, мелькнувшее в его глазах, – и не хмурь брови. Просто ты забыл, что значит работать на кого-то, а не на себя, где априори имеешь зелёный свет и всему хозяин.

– И ты не собираешься понежиться в лучах этого света, чтобы доставить мне удовольствие.

– Придумай другой способ получения удовольствия. – Перехватив взгляд, направленный на её ноги, она резюмировала: – И этот мужчина ещё обвинял меня в пошлости! Мне ведь нужно отвоевать свою позицию потом и кровью, иначе так и останусь женой влиятельного человека, и никем как самостоятельная единица. – Она хихикнула, увидев скептическое выражение лица Элайджи. – Эл, не все же созданы становиться президентами корпораций, но это не значит отсутствие желания прыгнуть с должности зама на верхнюю точку насеста. Мне будет нужна своя команда. Твои деньги и влияние ещё понадобятся, но это козырь другого уровня и тратить его на Джил глупо… Сними меня.

– Ты знаешь, что амбициозная женщина это зло, кошечка? – кисло поинтересовался Элайджа, аккуратно подхватив под бёдра и ставя её рядом. – И упрямство, меркантилизм и прочее по списку тоже не красят ваш пол.

– Знаю, ты проповедовал это ещё семь лет назад. – Звонко расхохотавшись, она сняла уздечку, отпустив Аиду погулять по кругу. – Переживёшь мою страсть к финансовому благополучию.

Вряд ли Катерина сообщила бы подобное любому другому мужчине – шутить на эти темы, например, с Майклом было недальновидно. Слишком уж велика была разница в их общественном положении. Но ещё семь лет назад, получая неприлично дорогие подарки, она уяснила, что в отличие от большинства мужчин своего круга с едва ли не комплексом на фоне денег, Элайджа очень далёк от мечты услышать о рае в шалаше. И была права.

– Ты в этом так уверена? – поддразнил Элайджа. –

Вдруг мне захочется томной и нежной, а также домашней для разнообразия?

– Тебе томная и нежная? – Она взвизгнула от смеха. – Да ты ей рёбра будешь бояться переломать! Бордели озолотятся, пока эта недотрога будет видеть десятый сон. – И с надменной снисходительностью объяснила: – В Средневековье женщина в принципе считалась злом, и это не мешало вам сначала отдавать себя в лапы зла, прежде чем отправляться в лучший мир. И не по одному разу.

– Хорошо, что ты живёшь в наше время, Катерина. – Не в силах остаться бесстрастным, он расплылся в улыбке. – По тем времена по тебе аутодафе плачет.

– Фу, я не рыжая и глаза не зелёные.

– Кроткий нрав компенсирует.

– Я могу быть очень кроткой. – Она жеманно взмахнула ресницами и тут же испортила весь эффект, сморщив нос и напомнив ему всё ту же смешливую лисицу, что и обычно. – Эл, её не трогали?

– Кого? Нет. – Увидев невысказанный вопрос в глазах Кет, он пояснил: – Привезли только пару дней, конюх сказал, что характер сильный и неуравновешенный, поэтому с объездкой решили повременить.

– Ничего подобного, Аида – сангвиник. – Она попрыгала на месте – отвыкла, и ноги, на которые в её стиле езды приходилась основная нагрузка, заболели. – Просто ей здесь непривычно и напугали сильно. Аида,.. – Девушка начала подзывать лошадку, повторяя нараспев её имя. Наконец, когда та подошла, Кетрин накинула на неё повод и повела в денник. Уже попрощавшись с животным, на выходе она обратилась к конюху.

– Мистер Дорсен, если я правильно запомнила?

– Да, миссис Майклсон.

– Я хотела бы поблагодарить вас за устройство Аиды. Уход очень хороший, – она мягко улыбнулась. – И предупредить – эта лошадь только для меня, и никто ни под каким предлогом не должен притрагиваться к ней хлыстом. Очевидно, Вы уже успели её напугать. И тем более не стоит пытаться объездить, – голос девушки стал сухим и неприятно-скрипучим, несмотря на всё ту же лучезарную улыбку, кривившую губы. – Мой приказ предполагает увольнение всей команды с волчьим билетом, если нарушит хоть кто-то. Доброго дня.

Элайджа никак не стал комментировать услышанное и, кивнув на прощание служащим, покинул конюшню. Пока Катерина мыла руки, он задумчиво разглядывал линию горизонта, чувствуя, как его в очередной раз аккуратно поставили в тупик. Нежная, бесконечно милая женщина, практически мгновенно превращалась в жестокую, стоило невольно задеть какую-то струнку её сердца, как и многие годы назад. И пока эта струнка была непонятна, он над ней не властен. Катерина была никудышной женой и возлюбленной: совершенно не умела гасить его раздражение, наоборот – доводя до конфликта и забывая вовремя прикусить язычок, плоховато воспринимала быт, явно не понимала, что он, как и любой влюблённый мужчина – собственник, оказывалась бескомпромиссна в своих решениях и упрямстве. И только она умела заставить терять голову от счастья.

Едва слышно ступая, Кет вышла из пристройки и присоединилась к созерцанию равнины, за которой виднелась чуть припорошенная утренним, свежим снегом опушка лесополосы. Как много они забыли за эти годы: она забыла, какой он, Элайджа забыл о ней. Почему удивилась витражу, Аиде? Разве это не тот мужчина, который подарил ей, ещё совсем чужой девчонке, понравившуюся картину, после устроил свадьбу и жизнь полностью по её прихотям?.. По-прежнему молча пробравшись ладонями ему под куртку – руки всё же мёрзли в тонких перчатках, – она прижалась щекой к мягкому кашемиру. Свадьба… Как ни странно, с годами она стала для Кетрин вполне сносным днём, не таким счастливым, как поездка в Ниццу, но, повзрослев и получше узнав окружающий мир, Кет сумела оценить, насколько заботлив тогда был Элайджа, и не променяла бы эту свадьбу ни на какую другую. Нужно немного постараться, – стоя в его объятиях, она улыбнулась, – и всё сложится самым лучшим образом. Нельзя столько пройти впустую и споткнуться. Ей уж точно.

– Может, погуляем?

– Ты ещё не отморозила себе нос? – Элайджа поднял бровь, послав быстрый взгляд, и затаил дыхание: в его руках снова была смешливая Катерина с блестящими глазами, которые покинула тревожность. Когда он в последний раз её видел такой? И сам не помнил, наверное, в прошлой жизни. – Я, например, да. Сначала пообедаем, а потом решим. – Они побрели к дому, и постепенно Кет поняла, что и вправду задубела: кроссовки, куртка, джинсы – хорошо для катания на лошади, но совсем не годится для зимней прогулки. – Куда ты хочешь?