Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
– Я же сказал, что мне, – раздражение последних дней всё-таки прорвалось, – некогда. Если так скучно, заверни в секс-шоп, купи новую игрушку.
Едва не впечатавшись в косяк, девушка замерла. Ей всего-то хотелось немножко поддразнить, воспользовавшись временем перед разлукой, чтобы улыбнулся, расслабился. Сказать, чтобы не скучал… Она разжала сплетённые в замок пальцы.
– Как скажешь, – сдержанно согласилась Кет, повернув ручку. – Прошу прощения за беспокойство. Доброго пути, Элайджа.
Чертыхнувшись про себя, Майклсон с силой впихнул в кейс папку.
Первые пять минут совещания пока шли мимо него. В голове крутились обрывки мыслей, какой букет лучше послать – из цветов или конфет, или оба сразу, и игрушечную мышь из настоящей шерсти для её зловредного кота. Говорят, наевшись сладкого, женщины добреют,
– На этом всё, насколько я помню.
– Я не думаю, что это хороший план, – выдал Майклсон.
Сидевшие за столом мужчины переглянулись. Наконец, Келерман сообщил:
– Мои аналитики подтвердили, что ваш план оптимален в качестве базового.
– Всё требует доработки, – нашёлся Майклсон, поняв, что Натан, желая сгладить неловкость, передал информацию иными словами. – Мы набросали лишь остов, но если… – Хлопнув себя по карманам в поисках сигарет, он выудил оттуда пачку и какой-то листок. В кармане осталось что-то ещё вроде резинки, Элайджа вытянул и её. – Если вы… – И засунул обратно, прежде чем присутствующие в кабинете мужчины сообразили, что он держит женскую подвязку для чулок, – если вы проведёте перепроверку, – негнущимися пальцами он раскрыл записку, гласившую:
«Теперь неприличная»
– Перепроверку финансовых потоков, – мужчина сглотнул, вспомнив Кетрин, сидевшую напротив десять минут назад, – то его можно будет рассматривать всерьёз. Прошу прощения, господа... – Встав, Элайджа кивнул: – Давайте перенесём совещание на полчаса. Командировка… Если вам удобно, располагайтесь здесь. – Он направился к дверям. – Попрошу кого-нибудь из секретарей принести кофе.
Губы Натана дёрнулись в подавляемой улыбке – махровый подкаблучник своей найденной где-то в Китае красавицы и, что было уже хуже, умницы жены, узнал отстранённый, скользящий взгляд Майклсона; Дик, в противоположность Келерману убеждённый холостяк, возвёл глаза к потолку, но комментариев и от него не последовало. Элайджа вышел из конференц-зала. Редли вздохнул:
– Коньяку, может?
– Давайте, лимон вроде есть, – Нейтленд пожал плечами: – пожалеем его секретарей…
Вернувшись в свой кабинет, Элайджа набрал знакомый номер.
– Катерина?
– Да, – помурлыкала девушка.
– Где ты?
– Выхожу из здания.
– Возвращайся.
– Нашёл мой привет? – вкрадчиво спросила брюнетка. – Не могу, обед заканчивается.
– Ты простынешь… – выдал бредовый аргумент Элайджа, уже представляя жену лежащей на ближайшем диване в нецеломудренной позе. Впрочем, на его столе она будет смотреться тоже неплохо…
– Астон божественен, разве я тебе не говорила? – хмыкнула девушка, мило прибавив: – Дорогой, не тревожься, у меня отличный иммунитет.
– Мы не спали полторы недели, не считая того раза в машине, – бросил карты на стол Майклсон.
– Ну, я-то тут точно не при чём, но могу и потерпеть, – нежно напомнила Кет. – В крайнем случае воспользуюсь твоим советом.
– Катерина!!
– А здесь тебе не бордель, Майклсон, – не дав принести извинения, холодно отрезала брюнетка. Разумная, когда дело касалось остальных мужчин, здесь она закусила удила и продемонстрировала редкую непредусмотрительность, позволив гневу выплеснуться наружу. – Как долетишь – сообщи…
Неделю спустя. Перу. Окрестности Лимы.
Отстранившись от женщины и откинувшись на подушку, Элайджа уставился в потолок. После очередного раунда наконец получившее полную разрядку тело восстанавливало силы. Иногда хочется, чтобы всё было просто и легко, а с Кет могло быть невероятно, потрясающе, но точно не просто. Он не был так уж зол на то, что она скрыла встречи с Рейнолдсом, по крайней мере Катерина не врала, но катастрофически устал от шарад с постоянно увеличивающимся числом неизвестных. А когда к этому добавляется работа – нельзя быть постоянно
Скользя отрешённым взглядом по очертаниям лампочек номера, Элайджа невольно вспомнил лицо жены. Круглое, с по-детски пухлыми губами и тёмными глазами, в глубине которых насмешливо плясали чертенята. Распущенная и игривая вечерами, любительница командовать, по утрам она была тихой и томной. И сердитой. Если, жалея, он не будил её, то Кет злилась и на следующей день ставила будильник. Но если не жалел, то, вставая после секса, она тоже капризничала из-за недосыпа, устраивала поиск врага и постоянно опаздывала. Хотя в этом случае до тех пор, пока не научился аккуратно вытаскивать её из сна, страдали уже Роза и Мартин. Не замечая, что улыбается, Элайджа сел на кровати. Катерина принципиально не звонила, ему давала понять – не стоит, и вот прошла уже неделя, как Майклсон не слышал её голоса. Роза жаловалась, что девушка немного простыла, попав под дождь, и совсем раскапризничалась. Потом вроде бы всё выправилось, но всё равно хотелось узнать, как она хозяйничает одна из первых уст. Как ни странно, особенно сейчас, когда рядом лежала чужая женщина, хотелось особенно сильно, до – собрал вещи, ушёл и позвонил. Потянувшись, Элайджа взглянул на часы на левой руке – немного странный, парный подарок Кет ему на День Рождения. Глупая идея – это у него третий час ночи, а на родине только утро, девчонка видит десятый, последний сон. Он опять улыбнулся, вспомнив, как по выходным Катерина фыркала спросонья, когда солнечные зайчики витражей попадали в глаза. И при этом не давала задёргивать шторы. Ну, что за характер…
Хизер, одна из местных ассистентов, занимавшихся организационными вопросами, на которую этой ночью пал глаз Майклсона, лежала тихо, как мышка. Она не слишком понимала, как себя вести с этим мужчиной, да и откуда: похвастаться тем, что побывала в постели президента «MsnLogistic.Inc» не могла пока ни одна из женщин хоть как-то связанная с компанией. Симпатичные девушки попадали в основном к вице-президенту: весёлый и умный, он никогда не скупился и, самое главное, искренне обожал женщин. Это была тайна из тайн, но, оказавшись в руках Дика Нейтленда, его дамы млели, не имели никаких претензий после и выглядели как довольные, сытые кошки, со временем удачно выходя замуж и оставляя место новой смене. Майклсон искренне не понимал, как у Дика получается жить в таком гареме, но поскольку специалист тот был отменный, а жалоб не поступало, закрывал глаза на абсолютную аморальность ситуации. Однако сам на работе всегда держался более чем отстранённо, и постепенно снискал среди подчинённых славу человека без слабостей с калькулятором вместо чувств и желаний. Впрочем, и сейчас Хизер не могла сказать обратного: даже несмотря на то, что оказался неожиданно внимательным любовником, он оставался по-прежнему отрешён, не замечая, что она уже открыла глаза и наблюдает.
Но вот лицо Майклсона зажгла улыбка, даже у глаз морщинки появились, женщина пошевелилась и перехватила неожиданно нежный взгляд. Направленный сквозь неё. О ком он так думает?
– Если хочешь поесть или нужно что-то ещё, закажи сама. Только потише, – одним движением поднявшись с постели, бросил Элайджа, и направился в смежную комнату номера. Спать не хотелось. Проинспектировав бар и налив себе рюмку коньяку, он сел за стол. Вытащил ноутбук, полистал страницы отчётности. Потом включил какой-то спортивный канал. Но и трансляция матча Лиги Чемпионов не интересовала. Как и Формула-1, бар, работа, женщина в соседней комнате, кажется, прошедшая в душ – фон возбуждения всё же проснулся, но отчаянной скуки не разбавил, просто поездить по городу желания не возникало... И окончательно деморализованный, Майклсон распотрошил сумку, взял ручку, чистый лист и начал писать письмо. Его педагог, ещё в подготовительной школе утверждавшая расстроенной Эстер, что у мальчика «е» и «l» не отличимы друг от друга, так же как и «u» с «r» и, откровенно говоря, все остальные, наверняка была бы изумлена, увидев, сколь старательные и аккуратные символы он способен выводить.