Приходите за счастьем вчера

Darena

Ледяные взгляды на миг скрестились, и до Майклсона вдруг дошло – для Деймона до сих пор эталон женщины именно Ребекка, и так получилось, что она вышла замуж за своего первого мужчину. Но Элайджа не мог сравнивать сестру и Катерину, в его отношении к обеим не было ничего рационального – всё равно что равнять соловья и сокола, – но всё же вопрос задал, но для него смысл ответа не имел никакого отношения к жене:

– Если бы Бекка наломала дров до встречи с ней, бросил бы?

Первый раз в жизни их диалог о сестре Майклсона со времени её замужества был мирным, и Сальваторе неожиданно для себя ответил:

– Глупый вопрос,

Эл. Не знаю. Я полюбил её такой, какая есть слишком рано, и не думал о том, как-то иначе. Как бы ни было – в случае чего, ребёнок подсластит пилюлю, это в женской натуре. – Этой натуре не подсластит, но Элайджа ничего не сказал в ответ – некоторые вещи должны оставаться между двумя. – У меня таких проблем нет благодаря этому сицилийцу, только ребёнок.

– Ребёнка вырастят и окружат любовью. И Дени тоже.

– Любовь не заменяет отца. – Злобно процедил Сальваторе. – Хотя, давай замнём… понесло не туда.

– Замнём. Не к месту. – Майклсон поворошил уголья в очажке. – Давай спи.

Франция. Альпы. Около шести лет назад.

– Спишь? – Настойчивый голос раздался над ухом. – Пойдём кое-что покажу.

– Ничего я не хочу видеть. – Девушка дремотно заныла: – Ты изверг, дай хоть первую ночёвку нормально провести.

Но куда там – Деймон уже стянул с неё тёплое одеяло, пришлось вставать.

– Сначала поешь, потом небольшая экскурсия на двоих.

Приют Тет Рюс располагался у самой кромки снегов, где лето встречалось с зимой и неудивительно, что посетителей было больше, чем достаточно помимо ребят из их группы. Уже проснувшаяся Бекка с удивлением отменила, что из постели, если так можно назвать спальник, только она одна – остальные и не думали засыпать и вовсю обсуждали погоду назавтра с испанцами, оказавшимися так же за ужином. Послушав настоятельного совета Деймона съесть горячего, а не сразу фастфуд, Ребекка приступила к нелюбимому ею супу, в пол уха слушая разговор – погода ожидалась не лучшая, кучевые облака, а там и до грозы недалеко… С трудом проглотив сэндвич и после запив как дома чаем с молоком и сахаром, Бекс снова почувствовала сонливость. Но куда там – стоило ей поставить чашку на столик, и в мир сладкого умиротворения вклинился голос Деймона:

– Бекс, не засиживайся за столом.

– Но мне интересно…

Но провести Сальваторе не удалось:

– Я сам тебе объясню погоду, если захочешь. Вставай.

Бормоча что-то о беспардонности неких зазвездившихся личностей, она встала с места и, одевшись, вышла.

– Ну-ка, не куксись, Бекс. Вперёд.

– Вперёд, – буркнула девушка и зашагала за ним. Но через полчаса заныла: – Деймон, я завтра упаду со скалы от усталости.

– Немножко. Потерпи.

И такое «потерпи» первый раз, второй, третий… К юго-западу от приюта они вышли к высокогорному лугу, затерявшемуся в полумесяце горных вершин.

– А теперь смотри. – Он потащил её к западному краю полумесяца. – То, что ты хотела.

Недовольство от беспокойной прогулки после трудного дня, обида за случившееся у озера, неловкость из-за поцелуя… Всё мгновенно было прощено и забыто при виде крошечных цветков.

– Это эдельвейсы? – Она присела на корточки, трогая пальцем цветки.

– Да, куколка. Это он.

– Целый луг… Мы проходили в Университете по лекарственным растениям вроде бы, что он поглощает ультрафиолет полностью и вообще редкость, но… – Она подняла удивлённые глаза. – Ой, Деймон

посмотри какие они крохи. И такие плотные! Я не взяла фотоаппарат. И почему только я? Нужно позвать остальных…

– Сейчас не нужно, – отрезал Деймон. – Потом. Да и вообще эдельвейсы здесь не редкость, даже странно, что мы не встретили луг, – разумеется, не странно, но Сальваторе сам спланировал маршрут так, что они не увидели этих цветов, хотел показать ей их первый, – увидят.

– Но тут не только эдельвейсы, – она едва ли не прыгала вокруг мужчины. – Тут… это же… – Раскрашивая всё вокруг пурпуром малинового заката, солнце опустилось ниже на зубчатый частокол скал, и на долину упала тень, растворяя пушистое серебро соцветий в тёмно-зелёной траве. Ребекка остановилась как вкопанная, сильно сжала ладони, забираясь ими в тепло курточки. – Немыслимая красота… – Немыслимая красота на двоих. Сердечко девушки ёкнуло, дыхание оборвалось, когда она обернулась и уставилась в бирюзовые, из-за разлитых по небу жёлто-багряных красок и обветренной кожи, ещё более пронзительного оттенка глаза. – Не надо Деймон. Вот этого не надо…

Снова присев рядом с цветами, девушка принялась их разглядывать в молчании. Развернуться и уйти – чего проще, но ей не хотелось. И она не уходила. Запомнить эту красоту… Блондинка вновь пожалела о забытом фотоаппарате. Села на корточки, да так и сидела, пока не потемнели вершины, сразу превратив луг в чужой и пустынный, а горы в нависающих над земным миром монстров.

– Ребекка, пора возвращаться. Пойдём.

– Пойдём.

Они молча вернулись в лагерь, пожелали друг другу спокойной ночи и разбрелись по палаткам. Только девушка мучилась вопросом, который раньше не приходил в голову – какой же Деймон ей только друг?

А на следующий день всё, нет, не забылось, отступило в сторону в стремлении к её первой горной вершине. И она была – белоснежная от снега, с изумрудными искрами льда, и Ребекка ощутила, что значит быть на вершине мира. На вершине всего. Кто-то кричит от счастья, кто-то обнимается и возносит руки к холодному слепящему солнцу, кто-то стремиться оставить свой след на ней навечно, а девушка стояла тихо в стороне, с улыбкой глядя на празднующих товарищей по восхождению.

– Не хочешь приколоть ленточку, куколка?

– Нет, не хочу. Да у меня и нет.

– Не запаслась?

– Запаслась, – она присела на валун. – Только оставила в последнем приюте. И фотоаппарат, – задумчиво: – чтобы не было соблазна.

– Правильно, – Деймон кивнул, опускаясь рядом.

– А ты почему не куришь? – Удивившись – почему он-то считает, что это правильно, Бекка улыбнулась: – Устал ведь с нами нянькаться.

– Я не беру сигареты на вершину.

– Воздух разряженный?

– Конечно. Да и вообще… – он умолк, но Ребекка не унималась, как часто бывает у юности, стремясь скрыть трепет за бытовыми и насмешливыми диалогами:

– А где твои прошлые регалии здесь? Не хочешь обыскать очередную покорённую гору на предмет трофея?

Деймон расхохотался.

– Ты говоришь это так, словно я должен потискать бывшую любовницу.

– Ну, вероятно, это в чём-то схожее ощущение, – она хихикнула, придвигаясь ближе. – Или нет, и здесь тоже не оставил?

– Нет. Мы не покоряем горы, а их чистота – да.

– Ну, тогда точно не похоже на женщин, если верить камерам наблюдения из дома, девственниц вы с Элом не особо цените.