Приходите за счастьем вчера

Darena

– Открой дверь. Я не буду скандалить, я думала, что ты так взбесилась, потому что хотела по-тихому избавиться от ребёнка, пока никто не знает, а я помешала.

Американка в растерянности села на кровати, переваривая сказанное Ребеккой. Она-то решила, что золовка следила за ней или копалась в её вещах, как в тот раз с украшениями (а откуда ещё можно было узнать об их залоге?), и мечтает, чтобы ребёнка никогда не случалось. Про туалеты даже не подумала. Отперев дверь, она пожала плечами.

– Так ты не хочешь, чтобы его не было?

– Нет. – Подняв

изумлённые глаза на девушку, Бекс икнула. – Я пришла сказать, что раз ты беременная – могу тебе помогать на кухне и так… По до-ому…

– Боже… – плюхнувшись рядом, Керолайн обняла плачущую девочку, начиная сама снова реветь. – А я… Спасибо. Я думала, ты следишь за мной, или видела тест.

– Я не видела… – Яростно замотала головой Ребекка, тяжёлая коса захлестала по мокрым щекам и вдруг снова заплакала. – Но я копа-алась. Тогда, когда ты заложила свои камни.

– Это ничего. Ничего. – Девочка была тёплой, дрожала, да и в конце концов, сестра Ника… Керолайн не ощутила неприятия обняв её. – Ты же хотела мне помочь. Ой…

– Что?

– Тушью измазала… – американка кивнула на коричневое пятно, расползавшееся по форменной блузке Бекки.

– Я опоздала уже в школу. – Они какое-то время смотрели друг на друга и вдруг синхронно засмеялись, икая сквозь слёзы. – И ты тоже.

– Пойдём вниз?

Спустя пять минут заварив чай с ромашкой, Керолайн дала невестке чашку и села рядом, сложив ладони на коленях, смущённая примирением не меньше, чем скандалом. Истолковавшая свекольный румянец по своему, Бекка вздохнула.

– Это какой-то недосмотр, хотя никто больше не знает. Моя комната единственная, я захотела на чердаке, по сантехнике связана с вашей. Туалеты и ванная. Но ты не переживай, я всегда ухожу, когда вы с Ником в душе или в ванной занимаетесь… этим занимаетесь… – теперь она уже покраснела, быстро брякнув, – сексом. Никогда не подслушиваю.

Смущение Керолайн растерялось за смехом…

Вечером, вернувшийся с работы первым, Элайджа с изумлением наблюдал дикую картину – устроившись на диване, заклятые враги спали на диване в обнимку, натянув крохотное одеяльце, а на полу валялись опрокинутые чашки. Измученные нервными стрессами и разговорами, в которых прошёл день, девушки заснули.

Пять с половиной лет назад. Швеция.

Сегодня Ребекка наряжалась к ужину так, как в последний раз готовилась на выпускной. Не по форме одежды, а по тщательности, конечно, и судя по произведённому эффекту потраченное время того стоило. А Сальваторе, разглядывая её, испытывал какой-то бурлящий восторг от того, что стоявшая перед ним красавица старалась именно, чтобы сопровождать его.

– Пойдём? – вдев ладонь Деймону под руку, девушка улыбнулась. Получилось немного скованно, но оба понимали причину.

– Да, конечно, – покрепче перехватив её локоть, он заправил локон девушке за ухо и направился к двери. – Чтобы выразить свои восторги с меня минимум стих Рильке, но…

– Можешь просто сказать, что я не опозорю твой обычный выбор, – Ребекка как заправская кокетка взмахнула ресницами, но тут же

рассмеялась, растеряв всю свою жеманность.

– Мой обычный выбор корчится от стыда у подножия этой вершины, – вздохнул мужчина, с трудом сдерживая улыбку.

– Деймон, – затормозив у автомобиля она обернулась, улыбка слетела с губ и совсем тихо, серьёзно Ребекка сказала. – Мне странно это всё, я словно – не я. Этот поцелуй тогда в Альпах, а мы так давно друг друга знаем и теперь столько всего случилось…Чувствую себя неловкой и вряд ли смогу быть интересной собеседницей этим вечером. Это ничего?

– Ничего, – её извечная простота и искренность в обращении в очередной раз заставила Сальваторе испытать всё то же странное дежавю, что она не относится к обычной его категории «женщина». – Не бойся. С тобой не случится ничего, к чему бы ты не была готова, я понимаю, что ты там перенервничала и брякнула ерунду. Мы всего лишь отпразднуем восхождение.

– Я и не боюсь, – Бекс опустилась в кресло и пристегнула ремень безопасности.

«Всего лишь» не получилось, они оба перебрали с вином и, когда Ребекка сидела на перилах лоджии его номера в отеле, то Сальваторе совершенно забыл об осторожности, устроившись у её ног с бутылкой бренди в одной руке и на всякий случай обхватив лодыжку девушки другой, чтобы Ребекка не свалилась, рассказывал о своих «подвигах» для канала и рекламщиков.

– Я не понимаю. Зачем же тебе всё подписывать, если тебе не нравятся эти ограничения?

– Затем, чтобы потом иметь бонусы. Да и по сути… – он усмехнулся, – думаешь мало молодых и борзых, жаждущих на моё место?

– Может, их и много, но ты очень интересно рассказываешь. У меня все однокурсники без ума, – не согласилась Бекка. – Ну, кроме той передачи по Марокко. Про коз – меня чуть не стошнило.

– Тебе она не понравилась? – Он искренне изумился, отхлебнув из бутылки и рассеянно поглаживая длинную ногу рядом. – А мне казалось, я был очень мм… романтичен.

– Ну да, сначала сравнил коз с корольками, а когда я и ещё куча зрителей предались воспоминаниям о романе Гюнтекина*, ты начал бодрый рассказ о том, что орехи не перевариваются, и люди потом ищут их в… вот в этом и ищут.

– Да твоего Гюльтекина ты одна и читала, – он расхохотался. – Но ведь классно же, вообще там столько много всего, а ты со своими козами, куколка!

– Ну про краски мне понравилось, и за одежду спасибо. – Она обхватила мужчину ладонями за шею. – Я была такая лапочка в этих платках, а не кобылка как обычно…

– Ты не кобылка, – он снова погладил опаловую ногу, язык слегка заплетался. – Прекрати это. Вот ножки у тебя как у кобылки красивые, а не циркуль без мяса.

– Они большие. Толстые. И я вся такая большая. – Её сложение было всегда большой печалью Бекс после невнятного цвета глаз и волос. Считавшаяся остальными красавицей, сама себя она такой не находила, решив, что слишком мощная, а в девятнадцать это ещё какая проблема для любой девушки. Впрочем, виноваты были не модные журналы…

– Кому нужны кости?