Приходите за счастьем вчера

Darena

Причиной интереса брюнетки к морю, конечно, был дельфин – иногда он приплывал к северной оконечности пляжа, где она увидела его впервые, и Елена даже порой плавала неподалёку от него. Вообще если не считать совместных трапез и нескольких выходов в свет, точнее к кораблям, пришвартованным в противоположной оконечности острова, они с Майклсоном перестали пересекаться – Кол потерял интерес, или у него были более важные занятия, требовавшие внимания, но постепенно девушка поняла, что от совместного проживания он получает удовольствия не больше неё и успокоилась, занявшись собой и домом.

Елена была недалека от истины – дела требовали присмотра, а затея с виллой всё явственнее очерчивалась провальной. Изначально Колу казалось, что Елена, покрутившись из гордости, быстро бросится в его объятия, хотя бы со скуки или от ярости начнёт искать его общества, если будет

проводить дни в одиночестве, а там уж он управится с досугом. Но в действительности ничего не менялось, да девушка и не выглядела особенно рассерженной, и глядя на её ежедневную размеренную жизнь, полную каких-то не до конца понятных ему по логике занятий, Кол понял, что получал от семейной жизни Стефан – оазис покоя в доме, где рядом будет женщина, с которой просто хорошо жить каждый день и на которую можно положиться во всём. Но почему предназначавшееся именно ему счастье, должно было достаться Сальваторе, которому и любая другая сойдёт? Такая же активная по характеру, как, например, Керолайн, или практичная и простая как Бекс? Оливия, тоже… Да в мире полно типажей женщин, и что Стефан польстился на единственный экземпляр, с которым он, Кол, чувствовал себя уютно и спокойно, Майклсону казалось не то, чтобы несправедливым – в справедливость он слабо верил, – противоестественным. Пусть не самому любимому в семье родителями, но безусловно самому избалованному и получившему в силу возраста, склада ума и характера деньги и внимание женщин быстрее и легче остальных, Колу даже и в голову не приходило, что рассуждение – если он сам отказался от неё, то Елена должна была бы остаться одна до конца жизни и вообще не претендовать на семейный очаг, – с его стороны эгоистичное или жестокое. Скорее странным Колу казалось, что она вообще связалась с Сальваторе, и очевидным, что этот брак не может продержаться дольше, чем пару лет. Он её не трогал, потому что до сих пор помнил её взгляд измученного человека, который он увидел на яхте, когда бросил в море её сарафан. Так не смотрят счастливые люди, и выброшенные за борт шмотки тут не при чём – Стефан не сумел вытащить Елену из скорлупы, она до сих пор помнила своё унижение, а раз так – все права переходили к другому претенденту. Поэтому ничего подлого в том, что сейчас он ломает возможность Елены на новую жизнь, он не видел, да и девушка не сопротивляясь, как тот камень, под который вода не течёт, не устраивая скандалов и истерик, этой убеждённости только потворствовала.

И всё же обязательность Елены по отношению к Стефану говорила сама за себя – с тех пор как Кол нашёл её на пляже, она толком не нагрубила ни разу, но по одному взгляду, особенно после еженедельного танца, когда оба распалялись, Кол видел, как Елена напоминает себе же, что она уже чужая женщина. Майклсон злился, но броня новоиспечённой миссис Сальваторе оставалась без единого изъяна из-за того, что жалость и боязнь сломать её личность не давали ему действовать быстро и жёстко, как привык. Выходило всё противоположно: это он с каждым днём сильнее ждал встреч с ней, носился как славная нянька, в то время как Елена его просто не замечала. И хорошела день ото дня. Этот факт от взгляда Кола тоже не скрылся – видимо, лондонская погода совсем не подходила ей, потому что здесь Елена стала свежей, румяной и приятно округлившейся во всех нужных местах. Но опять же – все эти красоты были не по его честь, и Кол не в силах ни отправить её восвояси, ни заставить, жил рядом и по утрам как мазохист отмерял на отрывном календаре, сколько ему осталось дней с этой женщиной.

– Доброе утро, – кивнув головой, Елена прошла к столу и, положив в тарелку каши, принюхалась. Попробовала на язык и скривилась. – Что это?

– Местная каша, экзотический рецепт.

– Почему она горькая?

– Нормальная. – Кол пожевал – и правда горькая.

– Кофе отвратительный.

– Сойдёт. Тебе всё не нравится, не выспалась?

– Не всё, а только твой повар. Когда ты его уволишь уже?

– Обычно он готовит очень вкусно, и ты всё прекрасно ешь каждый день.

– Нет, – проворчала девушка, отодвигая тарелку и потянувшись за варёным яйцом, которое мудрено было испортить, – он каждый день готовит отвратительно. Просто я только один день проспала, и мы остались с этой кашей.

– Подожди… Ты что здесь готовишь? – у него отвисла челюсть. – То есть, это ты?

– Кол… – она посмотрела на него как на больного на голову. – А что мне по-твоему здесь ещё делать? Я уже месяц тут готовлю, плаваю в море, тренируюсь в спортзале и вышиваю себе платья и подушки. Ещё читаю. Больше ты мне

занятий не оставил никаких. Совсем.

И девушка принялась чистить сырое яйцо. Схватив первый попавшийся апельсин, он тоже принялся сосредоточенно его избавлять от шкурки. Как-то раньше ему, рассчитывавшему шаги в поисках выгоды по бизнесу, не приходило в голову, что Елене просто нечего делать на его вилле, кроме как ждать, когда он придёт домой. Вообще – зачем он её сюда приволок? Правильно – скучать, а потом от скуки сигануть к нему в постель, и вот тут точно – прощай, Стефан. Елена не вернётся к мужу после его постели, в этом Кол был уверен. Но что же молчать целый месяц, с другой-то стороны? Поскандалила хотя бы...

– А смысл? – она вдруг рассмеялась так звонко, что Кол нервно дёрнулся от неожиданности. Он сказал вслух? Брюнетка пояснила: – Я уже скандалила по поводу своего похищения, особенного итога не получила.

– Ты могла бы попытаться мне надоесть, – хмыкнув, предположил мужчина.

– Зачем? – Она улыбнулась ещё нежнее: – Мне это неприятно, тебе тоже. Сильная влюблённость от скандалов проходит.

– Тебе нужна моя сильная влюблённость? Заинтригован.

– Никакой интриги, – весело ответила брюнетка. – Когда я вернусь к Стефану, ты будешь страдать так же сильно, как и он, пока я здесь. Только всю жизнь. А если я тебе надоем, просто избавишься от обузы и испытаешь облегчение.

Лицо Майклсона застыло маской в ответ, он рывком встал из-за стола и с такой силой бросил апельсин на тарелку, что фрукт скатился и опрокинул молочник. Обескураженная таким проявлением темперамента, Елена недоуменно моргнула, глядя в спину мужчине. Повинуясь непонятному ей самой порыву, побежала следом – нагнала уже на выходе из дома, вцепившись в рукав рубашки.

– Кол, подожди. Почему ты так злишься? Это ведь была просто шутка.

– И в чём же её тонкий юмор? – сухо спросил Кол, но всё же обернулся.

– Но не можешь же ты сильно влюбиться в меня, вот и весе… л-ло.

Искренне выпаливая ответ, Елена к его концу растерялась, только сейчас подумав – а вдруг, если на минуту представить, что Кол совсем немножко её любит? И отскочила от него как ошпаренная, прочитав на лице мрачную усталость. Его взгляд скорее безразличный, чем враждебный на мгновение остановился на её глазах. Но минута прошла, Кол улыбнулся, следы тревоги и напряжения исчезли.

– Ладно, раз каша пригорела – до вечера. Повара пойду уволю к чёртовой матери.

Кивнув на прощание, Майклсон вышел за дверь, а Елена осталась стоять. После размахнулась и швырнула первый попавшийся под руку предмет в сторону.

На остров уже опустилась ночь, когда Кол вернулся домой. Холл и прихожая встретили темнотой, да и в доме нигде не было света и звуков. Видимо, Елена уже легла спать или читала в спальне, повара, как и обещал, он уволил, а горничная приходила по утрам.

Весь день он проработал, наблюдая за погрузкой очередной партии товара и просматривая накладные, устал и хотел давно вернуться, но одна мысль не давала покоя – оказывается, Елена просто не верила, что всё всерьёз, а не поиграться и бросить. Может, весь вопрос в этом? Кол прошёл в душ и включил воду погорячее. Он не создавал впечатления серьёзных намерений у женщин, но никогда к этому не стремился – к чему врать, если и так можно найти ту, которая даст? – и автоматически переходил на лёгкий стиль общения со слабым полом. Но сейчас пожалел о продавливающим любые препоны стиле старшего братца.

Зачем играть в благородную принцессу и разбойника, почему не сказать просто и без прикрас? Ему хотелось видеть Елену рядом с собой, и раз ничего не выходило так, то чего проще – поговорить как есть. У него не было опыта подобной продолжительной жизни с женщиной, но интуицией Кол всегда чувствовал, что как бы Елена ни морозилась, в действительности так комфортно, как им друг с другом, бывает только, если комфортно обоим, а значит, ей вовсе не хотелось к Сальваторе ни сейчас, ни потом – расчёты, чувство собственного достоинства... Он вспомнил их разговор в Лондоне – Елена перечисляла ему свои обязательства, обязательства Сальваторе, выгоды жизни с ним. Ребёнок. Переключив воду и ополоснувшись холодной, Майклсон принялся быстро растираться полотенцем, натянул джинсы и футболку. Ещё два года назад в парке, она волновалась и тоже униженно распиналась о причинах, почему ей придётся лечь в постель к другому мужчине, а он в итоге сам и отправил её на все четыре стороны, от ревности даже не сообразив, насколько ударит по истрёпанному самолюбию его отказ. Елена же просто трусиха, и в их случае ему нужно прийти и взять своё. Фигурально выражаясь, конечно.