Приходите за счастьем вчера

Darena

– Очень. Прямо… – И Златка аж подпрыгнула от буйного восторга и прижала ладони к груди. – Только ты должна пообещать, что отпустишь нас с Дени к Фредди и Чарли на вечер.

Фредди, а точнее Фредерик был одним из старших в компании Даниэллы, учился в пансионате в Англии, но на лето приезжал к родителям, а Чарли его младший брат жил здесь постоянно, и с приходом лета дети с утра до вечера слонялись по окрестностям.

– Твой отец только вернулся, а вы уже собираетесь из дома? – Недоуменно переспросила Кет, входя в дверь.

– Но мы не сразу сейчас, конечно, а попозже. После ужина. Мамочка, ну, пожалуйста, – завела вкрадчивую песнь Софи. – Папочка? Мы договаривались и

будет нехорошо не прийти, и Дени же скоро уедет.

– Оставим это решение маме?

– Мама?

– Мы посмотрим… Привет всем, – поприветствовала Кетрин собравшихся. – Красота моя?

Дени смутилась такому приветствию, но ей было приятно.

– Привет.

Подождав, пока Элайджа поздоровается с остальными, Кет скосила глаза на Нейтленда.

– Мне пообещали какой-то сюрприз специально для меня?

– Да, учитывая, что Элайджа их не очень любит, то в основном это тебе и девочкам, – довольно ответил он. – Тащите, давайте.

– Мы назвали его Гаврош! – раздался вскоре ликующий голос пыхтящей Златки. – Смотри какой он весь чёрненький!

– Эл рассказывал, что ты привыкла жить с кошкой в доме…

– Ты же нас с ним отпустишь вечером?..

Нейтленд вещал, а дети, от полного восторга не замечая ярости на лице Кетрин, подтащили сопротивляющегося котёнка и корзинку к ней, демонстрировать. Вот и весь секрет необходимости топать на ночь глядя из дому по друзьям – похвастаться и показать компании кота.

– Я думаю, они не уживутся с Терри, – сквозь зубы процедил Элайджа, желая свернуть шею довольному своим подарком другу. Прошло всего полгода, как от умер Мартин, и Катерина явно была не из тех, кто скучал лишь по наличию кошачьих в доме. Дочки погоревали, но детская психика пластична – видно, что они обе были уже без ума от нового питомца и никак не связывали его появление с прежним. – Кошки с собаками не дружат.

– Я думаю Кет будет тяжело жить с кошкой, ведь она будет вспоминать о Мартине, – достаточно громко сказала Даниэлла. Все замерли – взрослые при детях эту мысль не желали высказать, а девочки только теперь вспомнили о Мартине.

– Уживутся, – потрясенная не словами Даниэллы, а отказом от котенка отца, почти ни в чем не способного отказать им со Златкой и всегда защищавшего в спорах с мамой, София сорвалась на писк и поставила корзинку из-под котёнка на пол. И вспомнила, что вправду – Мартин умер совсем недавно. Голос девочки стал совсем неуверенным. – Мама, ведь можно?

Мама долго не выходила из комнаты, не захотела хоронить, сказав, что у неё много дел. Рассердившиеся на мать и любопытничавшие одновременно – что же это у неё за дела такие в спальне, если папы рядом нет, София и Златка залезли на дерево и случайно видели в окно, как она лежит на кровати лицом в подушку и спит. День прошёл, девочки полдничали с няней, а после вновь взобрались на дерево. В комнате ничего не поменялось. Они сами не знали, почему поняли по беспорядку в одежде и позе, что мама плачет. Это было очень страшно и стыдно, но они никак не могли перестать смотреть, пока не увидели, как в комнату вошел вернувшийся рано отец. Он сел на кровать дотронулся до маминого плеча, и когда она подняла лицо, стало видно, что оно очень красное и распухшее от слез. Тогда сестры быстро слезли с дерева и убежали. Они ничего не обсуждали даже друг с другом, стыдясь, сами не зная чего, но потом постепенно все забылось. София посмотрела на сестру.

Златка тоже вспомнила и всё-таки умоляющими глазами глядела на мать, но понимала – в своё время у них был выбор, и они захотели щенка, ведь Мартин уже жил у них. Осторожно поставив котенка в корзинку, она отступила на шаг, и стала смотреть в сторону.

–

Почему же им не ужиться? – улыбающаяся Кетрин осторожно присела на корточки и взяла котёнка. – Он такой славный ушастик… Гаврош? Какое хорошее имя, откуда?

– Я придумал.

– Эпичное. Спасибо тебе большое, Дик.

Она не удержалась от полного гнева взгляда, от которого всё ещё лучащийся в нимбе славы Дик оторопел, и по его чертам прошла тень замкнутости, но тут же исчезла.

– А ты правда кхм, гм… рада?

– Конечно. Кошки в доме приносят счастье. – Кет по очереди поцеловала пригорюнившихся было дочек. и снова присев на колени заглянула в их обрадованные лица. И сама улыбнулась. – Я пойду спрошу подали ли на стол?

– Мама со временем обрадуется, – все-таки виновато пробормотала отцу в наступившем молчании явно повеселевшая Златка.

– Дядя Дик, – укоризненно сказала Дени, сверкнув глазами в сторону глядящего вслед брюнетке мужчины. – Вот вы ничего не понимаете в женщинах… Эх.

Очень широкий и длинный коридор без какой-либо мебели в стиле мавританской Испании, отделанный по потолку и стенам мозаикой и мрамором, из всего уюта – только белые хлопковые занавески и фонтанчик. Когда-то Элайджа решил построить дом, который Катерина всё же полюбит, и ему это удалось, стоило отдать ей огромные пространства в левом крыле, которые она так почти ничем не меблировала, если не считать цветочных кадок, фонтанов и низких лежанок, на которых можно было до бесконечности рассматривать мозаичные потолки, каждый стоивший ему небольшое состояние. Были ещё кабинет и ванная комната со встроенной гардеробной, тоже отделанные мрамором, зеркалами и светлыми тканями, и на этом – всё. Уюта не было, но Майклсону всё нравилось, потому что Катерина любила этого огромного каменного монстра. Пройдя почти всё крыло, он нашёл её там же, где и обычно – на лоджии, больше напоминающей террасу с лестницей, выходившей на пляж. После смерти Мартина у неё появилась привычка сидеть, опершись руками на низенькие перила, и, положив на них подбородок, смотреть на вечернее море и двор. Входить сюда без приглашения позволялось только ему, и после ужина Элайджа не преминул воспользоваться своим правом.

– Дик временами редкий тугодум.

– Для меня это тоже не новость, – ответила Кет. Быстрый надменный взгляд, но больше ничего не спросила. Элайджа поджал губы – из-за идиотского старикана возвращение домой предполагало проблемы, пусть и невысказанные, а он этим поздним вечером собирался отдыхать. Желательно, только в обществе Катерины. Предположительно, в их общей постели. Опершись на все те же перила, он как и женщина принялся смотреть на море. Оно плескало и играло под пологом южной ночи, шепотом волн и легким бризом маня к себе. Луна желтая и потому похожая на головку сыра, нынче отражала солнечный свет в полную силу – прекрасное зрелище, конечно, для понимающих натур. Элайджа подумал, что можно искупаться – прохладная вода всегда поднимала ему настроение и успокаивала. Но ощутить, как его обвивают ноги Катерины, было бы куда лучше... Чтоб им не подождать пару деньков с вендеттами?

Мысли были прерваны смешком.

– Эл, иногда, ты как Марианская впадина, и я вообще не могу тебя понять, но порой… – Кет потянула мужчину за воротничок рубашки к себе, и он вдруг увидел засиявшую радостью ласку в её глазах. Элайджу охватило чудесное чувство понимания – мертвый сенатор или живой, ей неважно, если он, Элайджа вернулся на её балкончик.

– Пойдём? – Обычно они ночевали не на этой половине дома, а в его спальне – отделанной деревом, с добротной постелью – массивной и широкой, но сегодня Катерина отрицательно качнула головой.