Приходите за счастьем вчера
Шрифт:
Джеймс ей давно не восхищался.
В своё время получив от Мередит плёнки, отснятые ещё в пору шпионажа её отца за Майклсоном, он был искренне поражён – истеричная дурочка, падающая в нервные обмороки от измены мужа, никак не сочеталась с образом выдержанной и расчётливой молодой женщины, которым он очаровался. В дальнейшем недоумение превратилось в откровенное презрение – если судить по опросам слуг, Майклсон не церемонился с бывшей женой, пользуясь правом сильного везде, включая её сексуальные услуги, и, хотя Рейнолдс отлично понимал, что деваться Кетрин было особенно некуда, но она сама ошиблась в психологии бывшего мужа и отказалась от щедрого предложения Джеймса по переезду в Штаты. Со временем отношение Майклсона к Кетрин как к шлюхе, наложившееся на гнев Джеймса за её отказ, перевело её в этот разряд и для него. Раз не использовала данные ей судьбой шансы, наступила на старые грабли,
Он сосредоточился на борьбе, но почти проиграл, если бы не Дюран, вовремя подсуетившийся с Керолайн и запугавший Мередит тем, что Майклсоны полностью владеют ситуацией, и она потеряет всё, если не станет действовать методами отца. Труп Мередит за эти восемь лет давно сгнил в каком-то экваториальном лесу, Дюран тоже сгинул в одной из тюрем Азии – он рассчитывал на полученное от Рейнолдса обещание стать доверенным подставным лицом во главе компании, которую создал, однако проблема заключалась в том, что сенатор вовсе не желал видеть своим доверенным лицом человека с небезупречный прошлым и столь шатким положением.
Пешки ушли с доски, нужные подразделения потрёпанной корпорации легко влились в проект «Cleanrine», упрочив её положение на рынке, а Майклсон уехал вместе с женой и детьми, всплывая время от времени то в Африке, то в Азии, пока, наконец, не обосновался в Гонконге и Индонезии. Его младшие братья успешно занялись своими личными делами – Николаус архитектурой, а младший сначала окончательно ушёл в нелегальный бизнес поставок оружия, а потом подмял под себя тендеры на мусороперерабатывающие сооружения. И кроме последнего, к которому он относился с опаской в силу репутации садиста, семейство перестало интересовать Джеймса. Азиатский рынок был хотя и бурно развивающимся, но это был рынок подделок и копий, и, хотя периодически Китай демонстрировал потуги создать что-то своё по части архитектуры предприятий, но не мог рассчитывать на большее, чем сотрудничество с основными европейскими игроками при огромной доли исключительно американского капитала. Убедившись, что никто не собирается претендовать на его голову, Рейнолдс выпустил, по его мнению, распотрошённого врага из виду, ещё и потому, что подспудно не хотел ничего о нём знать из-за женщины – всё же Джеймс не мог спокойно принять, что пусть Кетрин и оказалась дура, но предпочла ему своего никчемного муженька.
Каково же было изумление сенатора, когда, спустя несколько лет, он узнал, что Элайджа сумел как-то договориться с чиновниками и получить зелёный свет на разработки проектов в области архитектуры предприятий – аналогов основных сознанных на Западе, но опирающихся на отраслевую и геополитическую специфику азиатского региона с частично командной экономикой и вместе с тем более глубоко проработанных, и инвестиционно-привлекательных для западных компаний, чем местечковые. Из-за засекреченности разработок, это оказалась полной неожиданностью для остальных игроков, и когда компания Элайджи вышла на открытый рынок спустя шесть лет, это было уже не дитя, которое можно было легко уничтожить, а игрок с достаточной историей внедрения, быстро захватывающий свою нишу. И хотя рынки были разные, рано или поздно «Cleanrine» и «Dalet» должны были схлестнуться, но время шло, и Джеймс не чувствовал агрессии с этой части рынка, пока три месяца назад не узнал о том, что прошла презентация, и новый продукт «Dalet» включал абсолютно все разработки «Cleanrine», которые готовились представить спустя пару недель и вместе с ними свои личные. Когда-то он перевел целые отделы сотрудников «InterStructure», и как оказалось, вместе с лично преданными Майклсону крысами. Теперь «Cleanrine» было практически нечего предложить, и если на «Dalet» играло не только время, но и ажиотаж интереса к продукту, на который поставили наиболее быстро развивающиеся экономики мира, то «Cleanrine» нужно было выдержать схватку с остальными игроками за место под солнцем. Всё вместе уже делало успех невозможным.
А Кетрин… Оказывается, Кетрин не пропала и не сломалась. Ему либо соврали на её счёт, либо она сама сумела в корне переломить ситуацию, но, столкнувшись с ними спустя шесть лет после поражения Майклсона на каком-то благотворительном обеде, он нашёл её излучающей то, чего не даёт женщине даже богатство и карьерный успех – удовлетворённость. Как и раньше одетая более затейливо, чем принято для людей высокого положения, она выглядела вкусной. Чувствуя выделение слюны при виде её здорового румянца и исходящей от её фигуры энергии, сенатор понял, что, даже если он только придумал свою любовь к ней, притягательной для него она оставалась всегда.
После той встречи Рейнолдс пробил информацию – хотя сама идея не принадлежала Катерине, а её сестре и невестке, именно Кетрин была движущей силой, оказалась достаточна известна в тихоокеанском регионе, а в Индонезии, где они с Майклсоном имели дом, и вовсе считалась местной достопримечательностью несмотря на специфичность и жёсткость натуры, несоответствующую ленивому и размеренному укладу жизни этой страны. А может, наоборот, благодаря ей. И снова он постарался забыть, раз всё к тому времени перегорело.
Но после своего проигрыша Джеймс постоянно смотрел – не столько на неё, а на олицетворение успеха своего противника. Сухие колонки цифр и данных, перечень инвесторов и контрактов, даже скупка части активов «InterStructure», не производили на Джеймса такого эффекта как Кетрин, несмотря на уже округлившийся живот из-за очевидной беременности и тридцати шестилетний возраст остававшаяся красивой и уверенной, и её круглые чуть раскосые глаза даже сейчас, когда она устала и ей надоело интервью, глядели на мир хитрым взглядом капризной заласканной кошки. Джеймс знал, что не сумел бы создать ей такую жизнь, Майклсон – смог, и ясно было, что она щедро платит муженьку обожанием за все преференции, а что значит обожание такой чуднОй женщины давно уже относившийся со скукой к жизни американец догадывался. Теперь Кетрин Пирс казалась Рейнолдсу той чертой, под которой пишется итоговая цифра всех его проигрышей самодовольному выродку. Поэтому он с раздражением и непонятным для себя упорством тратил драгоценное время на эти рассказы про выведение породы небольших лошадей с острова Скирос для детского центра, про то, какие ценные кадры готовит для будущих работодателей её центр, как он поднимает культуру Индонезии и многое другое, направленное на одну цель – привлечение симпатий, популярности населения и, значит, денег. И ей это совершенно дьявольски удавалось – не знай он этой женщины, и ему самому бы захотелось кинуть пару десяток в её фонд, если не из желания получить прибыль, то хотя бы из уважения к искусству зарабатывать и азарту.
Нажав на появившуюся на дисплее пульта кнопку и выключив экран, мужчина выдохнул и сделал глоток виски – не вовремя, учитывая, что на носу свадьба дочери и его ждут для репетиции церемонии. И виски был лишним. Кристина то, что у него точно получилось удачно – умница, красавица, обладавшая великолепной памятью и эрудицией, она выбрала избранника себе под стать. Рейнолдс дочерью откровенно гордился, через пять месяцев ждал рождения внука, и не желал портить общение с ней воспоминаниями о бывшей любовнице. Отставив стакан, он с легкой грустью улыбнулся и отправился выбирать галстук. Кристина хотела свадьбу в синих тонах, поэтому вопросов с цветом не возникло. Наскоро затянув слабый узел, вернулся в комнату и с недоумением увидел, что выключенный им экран вновь работает.
Взглянув, он от неожиданности резко выпрямился и бросился к телефону. Первая пуля прошила плечо, вторая и третья ноги, и он рухнул на пол. Прошло десять секунд, когда Джеймс услышал грохот и крики где-то внизу и вдруг осознал, что написанное на экране сообщение правда – Крис уже убита, так же как сейчас будет он сам, а эти лишние секунды жизни ему даны только, чтобы это понять. С утробным рыком инстинктивно перекатившись в сторону, он замер, но не успел дотянуться до кнопки вызова охраны – французские окна до пола позволили четвёртой пуле размозжить ему голову.
Только через десять минут, когда тело его уже остывало, в помещение вбежала целая и невредимая Кристина, желавшая сообщить, что роскошная венецианская люстра в их гостиной вдруг рухнула на пол и в доме поэтому дикий гвалт, а репетицию придётся отложить на пару часов.
Индонезия.
Купе цвета мокрого асфальта Майклсон узнал сразу – в Индонезии не так уж гонялись за дорогими автомобилями, тем более на ручном управлении, когда население двадцать первого века тщательно минимизировало свои умения управлять, всему предпочитая электронику. Руки Элайджи на мгновение расслабились на руле. Приехала ли она его встретить или просто возвращалась по той же дороге, но его это порадовало – они не виделись уже две недели. Посигналив, он не спеша поехал к дому в общем потоке. И не прошло пары минут, как он вновь потерял «Ягуар» из виду. Но проехав пару светофоров, наконец понял, что с ним играются и подождав, пока вновь увидит хвост, аккуратно прижал авто к обочине. Как только они добрались до очередного светофора, окно опустилось, и Майклсон, увидев хохочущую жену, улыбнулся: