Приключения Филиппа в его странствованиях по свету
Шрифт:
Классическій учоный и джентльмэнъ такъ косился своими пьяными глазамм, что бдная женщина, которой онъ являлся женихомъ, ужасно испугалась, поблднла и отшатнулась назадъ съ такимъ отвращеніемъ и страхомъ, что даже ея гость замтилъ это.
— Я сказалъ, что я учоный и джентльмэнъ! закричалъ онъ. — Вы сомнваетесь въ этомъ? Я ничмъ не хуже Фирмина. Я не такъ высокъ. Но я переведу и латинскіе и греческіе стихи не хуже чмъ онъ или всякій другой. Вы хотите оскорбить меня? Разв я не знаю, кто вы? Лучше что ли вы учонаго и пастора? Или, когда классическій учоный предлагаетъ вамъ
Сестрицу испугали страшные взгляды этого человка.
— О мистеръ Гёнтъ, закричала она: — возьмите всё это! Тутъ двсти-тридцать фунтовъ, и сколько вещей! Возьмите и отдайте мн эту бумагу.
— Соверены, билеты, ложки, часы и то, что у меня въ карман, это цлое состояніе, моя милая, при экономіи! Я не хочу, чтобъ вы были сидлкой. Я учоный и джентльмэнъ. Это мсто не годится для мистриссъ Гёнтъ. Мы прежде истратимъ деньги, а потомъ достанемъ новый вексель отъ этого плшиваго злодя, и сынъ его, ударившій бднаго пастора… мы, Каролина, мы…
Негодяй всталъ и подошолъ къ своей хозяйк, которая отшатнулась назадъ, истерически смясь. За нею стоялъ буфетъ, въ которомъ еще висли ключи. Когда негодяй подошолъ къ ней, она хлопнула дверью буфета и ключи ударили его по голов; обливаясь кровью, съ проклятіемъ и съ крикомъ, онъ упалъ на стулъ.
Въ буфет стояла склянка, которую она недавно получила изъ Америки и о которой она говорила съ Гуденофомъ въ этотъ самый день. Это средство употреблялось раза два-три по его предписанію и при ней. Она вдругъ схватила эту склянку. Когда негодяй произносилъ бшеныя ругательства, она намочила хлороформомъ свой носовой платокъ и сказала:
— О, мистеръ Гёнтъ! разв я васъ ушибла? Я не имла этого намренія. Но вы не должны пугать такимъ образомъ одинокую женщину. Позвольте мн примочить ваши виски. Понюхайте! это васъ облегчитъ… непремнно облегчитъ.
Она отёрла его носовымъ платкомъ. Уже отуманенный отъ пьявства, Гёнтъ тотчасъ же поддался вліянію хлороформа. Онъ боролся минуты дв.
— Постойте… постойте! вамъ сейчасъ сдлается лучше, прошептала мистриссъ Брандонъ. — О, да! лучше, гораздо лучше!
Она еще намочила носовой платокъ изъ склянки, и черезъ минуту Гёнгъ былъ совершенно безъ чувствъ.
Тогда маленькая, блдная женщина наклонилась къ нему, вынула изъ его кармана бумажникъ, а изъ бумажника вексель съ именемъ Филиппа, бросила его въ каминъ и смотрла, какъ онъ сгорлъ до тла. Потомъ опять положила бумажникъ въ карманъ Гёнта. Она сказала потомъ, что она никогда не подумала бы о хлороформ, еслибы не ея краткій разговоръ съ докторомъ Гудевофомъ въ тотъ вечеръ о болзни, въ которой она употребляла новое лекарство по его приказанію.
Какъ долго лежалъ Гёнтъ въ этомъ оцпенніи? Каролин это показалось цлой длинной ночью. Она говорила потомъ, что мысль о ея поступк въ эту ночь заставила посдть ея волосы. Бдная головка! Она готова была пожертвонать и ею для Филиппа.
Гёнтъ пришолъ въ себя, когда мистриссъ Брандонъ сняла съ его лица носовой платокъ и запахъ сильной жидкости пересталъ дйствовать на его мозгъ. Онъ былъ очень испуганъ.
— Что это такое? Гд я? спросилъ онъ
— Ключи въ буфет ударили васъ, когда вы… наткнулись на нихъ… сказала блдная Каролина. — Посмотрите, у васъ изъ головы идётъ кровь. Позвольте я вытру.
— Нтъ; уходите прочь! вскричалъ испуганный Гёнтъ.
— Хотите похать домой въ кэб? Этотъ бдный господинъ ударился о дверь буфета, Мэри. Вы помните, онъ былъ прежде здсь въ одинъ вечеръ?
Каролина, пожимая плечами, указала своей служанк, которую она призвала, большую бутылку съ водкой, еще стоявшую на стол, какъ на причину отупленія Гёнта.
— Вамъ лучше теперь? не хотите ли еще немножко? спросила Каролина.
— Нтъ! закричалъ онъ съ ругательствомъ и съ налитыми кровью глазами сталъ искать своей шляпы.
— Что это такое, сударыня? этотъ запахъ въ комнат и вся эта куча денегъ и вещей на стол?
Каролина бросилась отворять окно.
— Это лекарство, которое докторъ Гуденофъ прописалъ для одной больной, и должна идти къ ней сегодня.
Въ полночь Сестрица, блдная какъ смерть, пошла къ доктору, разбудила его и разсказала всю исторію.
— Я предлагала ему всё, что вы мн дали, сказала она: — и еще всё, что у меня было, кром того, онъ не хотлъ… и…
Тутъ съ мой сдлалась истерика. докторъ долженъ былъ позвонить своихъ слугъ, датъ лекарство своей сидлк и уложить еи въ постель у себя въ домЬ.
— Очень мн хотлось, говорилъ онъ потомъ: — проситъ её никогда не оставлять моего дома. Моя ключница выцарапала бы ей глаза, а то мистриссъ Брандонъ могла бы остаться у меня совсмъ. Кром своего неправильнаго произношенія, эта женщина олицетвореніе всхъ добродтелей: постоянства, кротости, великодушія, весёлости и львинаго мужества! Какъ подумаеншь, что этотъ дуракъ, этотъ щоголь-идіотъ, этотъ осёлъ Фирминъ… (немногихъ людей на свт Гуденофъ презиралъ такъ какъ своего бывшаго собрата Фирмина): — какъ подумаешь, что этотъ негодяй обладалъ такимъ сокровищемъ и бросилъ его! Сэръ, я всегда имлъ восторгъ къ мистриссъ Брандонъ; но я въ десять тысячъ разъ выше думаю о ней посл ея славнаго престувленія!
Дикторъ Гуденофъ счолъ нужнымъ рано послать къ Филиппу и ко мн и сообщать намъ странное приключеніе этой ночи. Мы оба поспшили къ нему. Меня призвали, безъ сомннія, вслдствіе моего глубокаго знанія законовъ, которое могло помочь бдной Каролин въ ея настоящихъ затрудненіяхъ. Филиппъ пришолъ, потому что она желала видть его. По какому-то инстинкту она узнала, когда онъ пришолъ. Она выползла изъ комнаты, гд ключница доктора уложила её въ постель. Она постучалась въ дверь кабинета доктора, гд мы держали совщаніе.
— Вы мн простите, что я сдлала, Филиппъ, зарыдала она. — Если меня, если меня арестуютъ, вы не бросите меня?
— Бросить васъ? простить вамъ? Перезжайте къ намъ жить и не оставляйте насъ! закричалъ Филиппъ.
— Я не думаю, чтобы мистриссъ Филиппъ это понравилось, мой милый, сказала мистриссъ Брандонъ, съ рыданіями повиснувъ на его рук: — но посл того, какъ вы были больны въ школ, вы были для меня всё-равно что сынъ, и я никакъ не могла не сдлать этого съ злодемъ вчера… не могла!