Принц без королевства
Шрифт:
На следующее утро за завтраком капитан Прусс объявил:
— Посадка откладывается на несколько часов. В Лейкхерсте гроза, а у нас достаточно топлива, чтобы полетать над побережьем Нью-Джерси. Мы прибудем после полудня.
— Но меня ждет жена с тремя детьми! — возмутился Джозеф Спа.
— Ей сообщат.
— Пусть еще немного понаслаждается тишиной, пока не вернулась ее шавка, — съязвила дама, которой не давал спать собачий лай.
Один из пассажиров объявил, что рассчитывал
— Мы постараемся доставить вам это удовольствие, дорогой сэр. Я пришлю к вам старшего штурмана.
Пассажиры почти не утомились от перелета. Им, конечно, не терпелось сойти на землю, но на столе уже стояли горячие тосты, в яичнице пузырились ломтики бекона, а серебряные кофейники распространяли волшебный аромат. Жаловаться было не на что.
Только Этель расстроилась донельзя, узнав об опоздании. Она догнала Прусса на лестнице.
— Вы уверены, что мы не можем приземлиться сейчас?
— Да, мадемуазель. Вас тоже встречают?
— Именно. И это очень важная встреча.
— Желаете кого-нибудь предупредить?
— Нет.
Она увидела, что позади нее стоит один из норвежцев, в которых Пюппе признал русских. Это был бородатый детина, напоминавший Распутина, каким его изображали в книжках. Ей показалось, что он ходит за ней по пятам.
Этель вернулась в каюту, захлопнула дверь и легла на койку.
Тем временем в недрах стального каркаса цеппелина сидели двое. Зефиро и Шифт прятались между баллонами водорода.
— Что будешь делать потом? — спросил Зефиро.
Шифт не ответил. Казалось, он даже не понял вопроса.
— Я тоже хотел бы дрейфовать, как ты, — сказал Зефиро. — Просто плыть. А мне приходится грести все время против течения. Я устал.
Но, встретившись взглядом с парнем, он понял, что ошибся. Вся жизнь Шифта тоже была борьбой. Он не был похож на щепку в сточной канаве — он уже давно плавал самостоятельно.
— Если хочешь, я заберу тебя с собой.
Шифт поднял глаза.
— Я живу с друзьями на острове посреди моря. У меня есть пчелы.
Шифт улыбнулся. И Зефиро снова вспомнил, как Ванго появился в невидимом монастыре.
— Я увезу тебя, и будем там жить.
Он вынул из кармана смятый лоскут голубого шелка с желтой вышивкой и повязал его на запястье. В складке платка была видна заглавная буква V.
— И знаешь что еще, малыш: я познакомлю тебя с одним моим другом, который немного похож на тебя.
Дирижабль медленно разворачивался над толпой.
У края летного поля находился невзрачный деревянный ангар длиной почти в тридцать метров. Первый этаж был завален разной железной рухлядью. Наверху хранилось сено: раз-два в год на поле косили траву. Но поскольку дирижабли не едят сено даже зимой, его запасы росли с каждым
Однако у окна, где пахло пылью и сухой травой, место было расчищено. Здесь Виктор Волк наблюдал в бинокль за «Гинденбургом». Рядом с ним стоял мужчина со снайперской винтовкой. Он только что собрал ее из деталей, принесенных им в футляре от контрабаса.
— Надо следить за последним окном по правому борту. Сигнал дадут оттуда, — объяснил другой мужчина, смахивающий на танцора аргентинского танго.
Виктор опустил бинокль и презрительно взглянул на говорившего. Он и так все это знал. И просил только одного — тишины. Виктор Волк послал в Европу Доржелеса под именем Венсана Вальпа, чтобы тот убедился в серьезности предстоящей сделки. Ирландец также хотел гарантий. Судя по последним новостям, во время полета Доржелес получил все необходимые подтверждения, но он еще не виделся с Хуго Эккенером, единственным поручителем, достойным доверия. Если встреча с командиром Эккенером прошла хорошо, Доржелес вывесит в окне каюты белый платок. Если же платок будет красным, значит, сделка оказалась обманом.
Профессиональный стрелок, пересчитывающий рядом патроны, был нанят именно ввиду второго исхода. Несколько пальцев у него было сломано, но, чтобы совершить убийство, достаточно и одного. Если платок будет красным, Виктор прикажет немедленно убить этого господина Пюппе и его таинственного компаньона, как только они ступят на американскую землю.
«Гинденбург» продолжал снижаться. Он сделал последний разворот, позволявший обозреть его нос и капитанскую рубку. Сейчас наконец-то покажется правый борт дирижабля!
— Ну что? — спросил танцор.
Виктор не отрывал глаз от бинокля. Он знал, что неудача будет стоить ему нескольких миллиардов, самого грандиозного контракта в его жизни. Красный платок в окне также означал бы, что ему нанесено оскорбление, которое можно смыть только большой кровью. Снайпер ждал. Дирижабль повернулся еще немного.
— Белый, — сказал Виктор. — Белый!
— Браво! — воскликнул «аргентинец» за его спиной. — Гарантии получены. Мои поздравления!
23
О, несчастные пассажиры!
В то же самое время, в пятистах метрах отсюда
— Этель…
Это имя рвалось прямо из его сердца. Ванго бежал к «Гинденбургу».
Корабль высадил его в нью-йоркском порту два дня тому назад. Он сразу бросился к башне, вскарабкался по лесам. Стройка так и стояла заброшенной. Ванго обнаружил пристанище Зефиро за огромными стальными буквами, которым так и не нашлось применения. Было видно, что здесь уже давно никто не живет. И никаких следов падре. Что, если Этель привела за собой врагов Зефиро? А вдруг они схватили и ее?