Принц без королевства
Шрифт:
Все обернулись и уставились на хористку в последнем ряду, которая сразу побледнела, несмотря на густые веснушки.
— Словом, делайте, как лучше, дети мои! Напоминаю вам, что Рождество через три дня, и я очень рассчитываю на пожертвования, которые позволят нам починить кровлю. Покажите все, на что вы способны. Не хотелось бы, чтобы после моей смерти вы пошли по миру. А смерть моя не за горами — я почти так же стара, как маршал [36] .
Дверь захлопнулась.
36
Имеется
Бертиль и настоятельница пересекли внутренний двор, прошли по коридору и обогнули картофельное поле.
— Отоприте дверь, сестра.
Бертиль повиновалась. Вошла Кротиха.
Матушка Элизабет коснулась губами ее лба.
— Пойдемте со мной, дочь моя. Сейчас такое время, что нам лучше поговорить вон там.
И она направилась к монастырской ограде. Кротиха поддерживала ее под руку. Бертиль смотрела им вслед. Они шли вдоль стены в сторону моря.
— В последний раз ваши пилоты были просто душки! Мои сестры с радостью держали бы их здесь пожизненно. Но те почему-то не обнаружили в себе склонности к монашеству.
Кротиха улыбнулась. Матушка продолжила:
— Надеюсь, вы найдете для нас канадцев. Потому что с англичанами я объясниться не могу. Хотя красивому брюнету, которого ранили в голову, я поручила заново покрасить часовню. Поскольку ему было запрещено выходить на солнце, он проводил время с пользой.
Они вошли в лес, в тень зеленых дубов. Было десять часов утра. Слабые солнечные лучи пробивались сквозь листву, почти не давая света.
— Я нашла велосипед. Сейчас не сыщешь камер в радиусе ста километров, но мы набиваем шины сеном. И он отлично ездит. А в Париже есть камеры?
— Не знаю.
— Если вы их увидите, отправите нам? Я заплачу вам яйцами.
Матушка Элизабет обладала невероятной энергией. Проходя мимо кустов, она хлестала по ним своей палкой. Кротиха держала ее под левый локоть.
— А яйца? У вас в Париже есть яйца?
— Нет.
Лицо настоятельницы просветлело.
— Сегодня ночью я как раз думала, что, если посылать двух наших сестер каждое воскресенье в Париж с сотней яиц и распродавать их по приходам, мы можем стать Рокфеллерами. Тогда я размещу в трапезной пятьдесят канадских пилотов, а на колокольне — пулеметы. Боши [37] продержатся недолго.
37
Боши — презрительное прозвище немцев во Франции.
Дорога вывела их прямо к морю. Кротиха сняла туфли.
Матушка Элизабет прикрыла глаза руками.
— Дочь моя, скажите мне сначала, не купается ли здесь Святой Иоанн?
Кротиха оглядела пляж.
— Нет.
— Тем хуже.
В
— У вас есть жених?
— Да.
— Это хорошо. Подождите нашего Святого Иоанна здесь. Он скоро придет. А перед уходом загляните на кухню и попросите булочек. Говорят, в Париже от голода уже едят домашних кошек.
Кротиха села на песок и сказала:
— Большое спасибо, матушка. Вы не заблудитесь на обратной дороге?
— К сожалению, нет, — ответила настоятельница, удаляясь. — Берегите себя, дочь моя. А если вдруг у вас возникнет желание стать монахиней… Места в аббатстве расписаны до конца света, но для вас я сделаю исключение.
Настоятельница ушла, а Кротиха, совершенно ею очарованная, все еще сидела на берегу. Ей захотелось облачиться в монашеские одежды только ради того, чтобы каждое утро видеть, как эта женщина спасает мир.
На несколько минут Кротиха забыла об участи родителей. Шум океана унес ее далеко от этих мест. Она думала об Андрее.
Кротиха не совсем обманула матушку Элизабет, отвечая на вопрос о женихе. Она снова увидела Андрея одним летним утром 1937 года в студенческом общежитии на улице Бак в Париже. Теперь он не прятался. Некоторое время она следила за его перемещениями по городу.
Однажды на Больших Бульварах он подсел к незнакомцу на террасе кафе.
— Птенец погиб, — сказал мужчина.
— Птенец?
— Это прозвище пареньку дали там.
— Какому пареньку? Ванго?
— Замолчи.
Андрей, казалось, был потрясен известием.
— А мой отец?
— Ты встрепенулся как раз вовремя. Если бы ты наконец не навел нас на Птенца, твой отец был бы уже мертв. Но он на свободе и вернулся к семье.
— Я тоже хочу вернуться.
— Как угодно, — сказал незнакомец и встал. — Ты свое дело сделал. Я велел Владу оставить тебя в покое.
— Тогда я еду в Москву.
Незнакомец ушел. Андрей остался один. Кротиха сидела перед вазочкой с мороженым — совсем рядом с ним, как в тот день, много лет назад, когда впервые осмелилась к нему приблизиться. Рука Кротихи так дрожала, что она боялась взяться за ложечку. Андрей встал и пошел по улице. К счастью, он забыл скрипку.
На следующий день она приклеила ему на окно записку: «Ваша скрипка у меня».
Всю ночь она смотрела на инструмент, лежавший перед ней в открытом футляре. Она знала: пока скрипка у нее, он никуда не уедет.
Наверное, он очень удивился, увидев это послание на окне шестого этажа. Через неделю она приклеила новое: «Может быть, я вам ее верну».
Когда она собралась оставить третью записку, то увидела на окне листок от Андрея: «Скрипка мне больше не нужна. Оставьте ее себе».
Эти слова встревожили Кротиху. Назавтра, исписав несколько страниц, она спустилась по водосточной трубе в его комнату. Там никого не было: Андрей уехал. Но оставил московский адрес.
Она спрятала скрипку и отправила письмо по почте. Пару месяцев спустя пришел ответ.