Привет Саншайн
Шрифт:
И все это великолепие сейчас стояло у меня на пути.
Чей-то «Рэндж Ровер» сделал резкий поворот вправо, заставив нас пропустить еще один зеленый сигнал светофора.
К тому времени, когда мы прибыли на парковку Джона у «Блинного домика», я была в довольно угрюмом настроении, раздраженная Монтоком и всеми этими людьми, которые притворялись кем-то, кем они не являлись. Чем это отличалось от того, что я сделала, да?
Долго ждать не пришлось – практически сразу мне об этом напомнили. По дороге в «Блинный домик» мы прошли киоск,
«ЗВЕЗДНЫЙ ПОВАР ВОЗВРАЩАЕТСЯ В КАЧЕСТВЕ МОШЕННИКА стр. 10».
Я вытащила газету, быстро пролистала ее до нужной страницы.
«САНШАЙН БОЛЬШЕ НЕ НУЖНА. На этой ферме нет звезд».
Заголовок был напечатан прямо над маленькой (совсем невзрачной) фотографией меня, сидящей в огороде.
Сэмми указала на фото:
–Почему ты в газете? И почему они использовали это фото?
Я услышала стук в окно и посмотрела вверх, чтобы увидеть, Карен Маккарти, девушку из средней школы, которая стала на двадцать фунтов легче, и на двадцать лет старше. Но это, несомненно, ее только украшало. Она продолжала махать через оконное стекло.
–Тащи свою задницу сюда!– сказала она.
Я быстро бросила газету, уже собираясь к ней, когда заметила, что Сэмми застыла.
–О, нет, – сказала она.
Я открыла дверь, но Сэмми покачал головой.
–Мне не нравится сидеть в зоне обслуживания Карен, – сказала она.
–Что-то мне подсказывает, что сегодня ты в этом не одинока, – сказала я.
Сэмми расстроилась:
–Я серьезно. Она приносит остывшие тосты.
Но было слишком поздно – Карен подбежала к нам.
–Кого я вижу! – сказала она. – Санни Стивенс!
Она сжала меня в объятиях, затем погладила Сэмми по голове.
–И Сэмми Стивенс тоже.
Сэмми похлопала ее по спине:
–Пожалуйста, не трогай меня.
Карен рассмеялась.
–Правильно. Извини, Сэмми, – сказала она.
Затем Карен сложила руки и повернулась ко мне.
–Как давно это было? – сказала она.
–Достаточно давно, – сказала я. – Ты выглядишь фантастически!
–Я знаю, веришь? – Она осмотрела меня с верху до низу, как будто искала причину вернуть комплимент. – Что с тобой происходит? С позором вернулась домой?
Я вздрогнула:
–Значит, ты слышала?
Она смущенно наклонила голову.
–О чем ты говоришь?
И на какой-то момент я действительно думала, что Карен понятия ни о чем не имела. Это была одна из моих любимых вещей в Монтоке. Жизнь здесь была похожа на удушье – все были в курсе дел каждого. Но если вы имели наглость покинуть город, то вы автоматически переставали существовать. Поэтому я вполне наивно предположила, что Карен не читала газеты этим утром и понятия не имела о том, что случилось с «Маленькой Саншайн», или, может быть, она вообще не знала о «Маленькой Саншайн».
Карен склонилась ко мне:
–Если ты веришь этому, то я накормлю тебя вчерашними блинами
Затем она залилась таким смехом, словно у нее было отличное чувство юмора. Мысленно я дала ей тридцать секунд, чтобы она перестала смеяться, или я приложусь к ее голове книгой Сэмми.
Она перевела дыхание и улыбнулась:
–Конечно, я знаю. Мы в одном бизнесе!
–Не совсем, – сказала я.
–Ну, уже нет! – сказала она. – Но ты отлично поработала до взлома. Я считаю, это благодаря нашей лояльности.
Я посмотрела на нее.
–Все. – Она обвела рукой вокруг себя, отчего я почувствовала, что эксплуатировала весь Монток. – Мы все считали, что ты притворялась, что находишься где-то в другом месте, чтобы защитить наследие своего отца. Поэтому мы не собирались тебя выдавать. Ведь он... был знаменит. Он точно не мог сделать дочери то, что делал.
Была ли она серьезна, заявляя, что мое шоу смутило его сотнями тысяч зрителей? Или он продавал 150 000 копий кулинарных книг? Возможно, у него было так много последователей, что Food Network решил поместить меня в прайм-тайм? Но потом я поняла ту часть, которая смутила бы его. Часть, где я не умела готовить, где я только притворялась и где я врала всем, кем я была.
–Я голодна, – сказала Сэмми.– Я хочу сесть и поесть.
Карен глянула вниз на Сэмми:
–Садись! Во что бы то ни стало, милая, – сказала она. – Сделать твой любимый тост?
Сэмми перевела взгляд на свою книгу, перевернув страницу.
–Я не знаю. Ты можешь?
Карен снова рассмеялась.
–А ты приколистка, Сэмми! – сказала она и повернулась ко мне. – Поболтаем позже, хорошо? И, слушай, я должна была связаться с тобой, когда это произошло. Я сожалею о твоем отце. Он, действительно, был великим человеком.
В моей груди все сжалось. Я не знала, что сказать. Никогда не знала, что отвечать людям, когда они говорили о моем отце. Особенно, когда о нем говорил кто-то вроде Карен. Она знала о нем только то, что он каждое утро приходил к Джону, чтобы прочитать свою газету и насладиться небольшой стопкой молочных блинчиков. Не тремя, которые они обычно подавали. Вот невезуха.
–Мы всё еще скучаем по нему. Его здесь не хватает, – сказала она.
–О, ну, в этом мы явно отличаемся.
Я была излишне сурова, но мне так хотелось, чтобы она ушла. И у меня не было сил притворяться, что мой отец тот, кем он не был.
Карен отступила. Оскорбление моего отца, по-видимому, она восприняла как личную обиду.
–Я скажу хозяйке, чтобы вам, ребята, принесли меню, – сказала она и ушла.
Сэмми улыбнулась:
–Вау, как ты ее отшила, – сказала она.
Ей, определенно, нравилась грубость, которая выглядела как акт возмездия за холодные тосты.
–Она говорила о дедушке?
Я кивнула. Сэмми никогда не встречала его, и все же с ее уст это прозвучало так, будто они были хорошо знакомы. Что Рэйн ей наговорила?